- Вадим, вы сознание не потеряете сейчас? – продолжала спрашивать Машенька, поскольку Вадик превратился в белое полотно. Она по-прежнему держала бокал с шампанским в руках и поднятым.

- Я… Мы… - начал блеять друг.

С другого конца стола послышался откровенный женский смех. Это Марина не удержалась:

- Ну мужики. Ну как всегда отчебучили!

Только на этом моменте я набрался храбрости, чтобы повернуть голову и посмотреть на Машеньку. К моему изумлению она улыбалась. Со стороны смотрится, что вполне искренне и беспечно. Но я то знаю, что этого быть не может. Для девушки, на которую поспорили, подобное осознание смерти подобно. Хотя… Я сужу по всем остальным женщинам. Машенька же у меня иная. Необыкновенная.

- Ладно уже, Вадим. Продолжайте свой тост. А то вы сейчас и правда в обморок грохнетесь. Поднимай вас тут потом, - Машенька смеялась открыто. Она даже бокал поставила на стол, боясь пролить его содержимое. – Вы мне Америку не открыли. Я сразу это поняла.

- Как это сразу? – только и промямлил я.

- Так я тебе в этом почти созналась после пробежки, на которой тебе плохо стало! Просто решила поддержать вашу интригу.

На этих словах начал смеяться Вадик:

- Вот я всегда говорил, что женщины перехитрят любого, даже самого умного мужчину!

Все смеялись. Даже я сделал вид, что весело. А у самого сердце защемило, когда Машенька начала в шутку требовать выигрыш. Сейчас, стоя в общем коридоре, я уже не сдерживал порыва застонать. От горечи. От собственной глупости.

- Ладно, разберусь как-нибудь, - только и пообещал своим пацанам.

Легко пообещать. Как теперь вернуться? Да, Дрозд. Сам себя не узнаю. Если бы мне месяц назад сказали, что я буду стоять под дверью девушки и готовиться к серьезному разговору, расхохотался бы. Никогда мне не приходилось с ними объясняться. А вот с Машенькой частенько такое происходит. Но если раньше это были радостные события и сладостные признания в любви, то сейчас мне как-то не по себе. Страх присутствует. Боюсь, что не поймет. А еще хуже – притворится, что все хорошо.

Я зашел в квартиру. Машенька моет посуду, увлеченно и не обращая на меня внимания.

- Маш, может поговорим? – начал я тихо, подойдя к ней.

- О чем? – спокойной и непринужденно.

- О том, что выяснилось за столом.

- Зачем? Посмеялись и хватит, - старается быть невозмутимой, даже улыбаться, но при этом не поворачивается, не смотрит на меня.

- Маш, я серьезно.

- Сереж, не накручивай. И не мешайся. Я посуду мою.