Но дверь не отворяется. Следом я слышу голоса тюремщиков и прислушиваюсь. Разобрать смысл сложно, но очевидно, что они ссорятся. Кричат друг на друга, оскорбляют. Я сжимаюсь в комочек. Этого еще не хватало.

Если Андрей действительно посчитал, что я не стою усилий, то мне нужно как-то самой о себе позаботиться.

Правда, сделать это крайне сложно из-за общего состояния: меня постоянно тошнит и какая-то непривычная слабость. Да и запахи подвального помещения кажутся нестерпимыми. Самой себе поражаюсь — я родом из деревни, далеко не белоручка. Откуда такая вдруг столь сильная брезгливость?

Неужели несколько месяцев общения с Андреем так сильно изменили меня, превратив в городскую цацу?

Андрей Дымов... Андрюш, родной. Пожалуйста, спаси меня.

Я зажмуриваюсь. Андрюш, мне страшно. Очень сильно страшно. Неужели ты не слышишь? Неужели не чувствуешь?

Мы ведь были близки. Я люблю тебя. А ты? Ты тоже любишь! Может, убеждаешь себя в обратном? Боже...

Почему он отказался заплатить выкуп? Неужели я не стою этих денег. Закрываю лицо руками и качаю головой.

А потом вспоминаю один замечательный день с того времени, как Андрей находился на вилле. Рано утром я пекла блинчики на кухне, Таня сидела за столом рядом и детскими ножницами вырезала кружочки из бумаги. Мы делали поделку для папы. Таня просто обожает радовать отца! Его улыбка в тот момент, когда она дарит ему рисунки, непередаваемая! Столько восторга и счастья! Кажется, Андрей в жизни так не радовался.

Конечно, Танюша давно попала под обаяние своего неотразимого отца. А обо мне что скажешь... я ведь обычная девушка, мечтающая любить и быть любимой.

- Вот так вот, - произнес Андрей, заходя в кухню.

- Папа! Ты рано! Я еще не закончила подарок! - смутилась Танюша.

- А мне кажется, сюрприз удался, - усмехнулся Дымов.

Что-то в его игривом тоне меня насторожило. Андрей поспешно подошел к Тане, а я перевернула блин и обернулась. А потом ахнула!

Оказывается, закончив с кружочками, Таня принялась за свои волосы! И отстригла себе челку. Криво, косо, коротко!

- Красиво? - спросила она у Андрея.

- Таня, о боже! - растерялась я, не зная, смеяться или плакать.

Дочка сжимала прядь длинных волос в руке. На голове же топорщился вверх целый неровный пучок!

Андрей сделал мне знак, что справится сам. А потом обратился к дочери:

- Очень красиво. Ты моя принцесса. Но давай договоримся, что в следующий раз, когда твоя душа затребует экспериментов, мы сходим в салон. Не подумай, я вовсе не против. Можем хоть в малиновый тебя покрасить. Но в салоне.