— Да там, на террасе, по телефону разговаривает.

Я кивнула и вышла на свежий воздух. Почти летняя ночь пахла весенними цветами. От уютного пляжа на берегу небольшого озера веяло прохладой.

В отличие от ресторана, терраса была заполнена до отказа. Уютные столики у воды ценились больше, чем в помещении. Да и тепло было очень, как будто не начало мая, а середина лета.

Облонский с кем-то разговаривал по телефону, опираясь на перила небольшого мостика, ведущего к спуску на пляж. Я подошла к нему и встала рядом у хлипкой деревянной конструкции. Он скользнул по мне взглядом, поймал мою руку и привлек к себе.

— Нет, Коля, я не планирую возвращаться домой в ближайшее время. Я вообще этого не планирую… В том, чтобы мое имя вписывали в завещание, не нуждаюсь. Я уже давно привык жить один. Все, бывай, брат. Я занят.

Выключил сотовый телефон и посмотрел на меня.

— Заскучала с Люсей, принцесса?

— Вов, я домой поеду.

— Почему? — растерялся Облонский.

— Не хочу я здесь время проводить. Да и устала.

— Маша, тебя кто-то обидел?

— Нет. Просто домой хочу. Я такси вызову, ты не беспокойся.

— Так… мы с тобой, кажется, собирались все выходные вместе провести? Отчего такая перемена? — прижал меня к перилам мостика босс.

— Здесь Абрамов, с ним очень хорошо дружит Люся, а я не хочу им подпевать. Вот и все.

— Ах, наш меценат решил тоже заехать в этот второсортный ресторан? — зловеще приподнял бровь Облонский.

— Владимир Николаевич! Какая встреча! — раздался веселый голос со стороны входа.

К нам приближался Абрамов. Его возглас привлек любопытные взгляды. Все пять столиков у террасы вмиг стихли, а посетители уставились на нас.

— Я смотрю, ты свой обслуживающий персонал везде с собой таскаешь? Никак девушка очень даже ничего? Выполняет все функции на ура? А минет, хорошо делает? Я бы не отказался. Сколько стоит попользоваться ею на один вечер?

Он говорил нарочито громко. Так, чтобы это слышали все, кто оказался на террасе.

Я даже не успела переварить все, что он сказал. Облонский в считанные мгновения оказался рядом и схватил его за лацканы дорогого светлого пиджака.