и бросилась бежать прочь по школьному холлу.
Хлопнув дверью, я вернулась на свое рабочее место. Рухнула в кресло и зажмурилась.
Внутри все дрожало, как натянутая струна. Что это за ребенок такой, что врывается в кабинет к сотрудникам школы и угрожает расправой?! А я уже ее отца в тираны и абьюзеры записала! А тиран совсем не тот…
«Она напугана, Злата! Ты же видела это отчаяние во взгляде! – успокаивала себя я. – А заниматься ею некому: отец все время пропадает в офисе!»
«Напугана?! Как же! Отличного монстрика воспитал папа! Вот пусть Екатерина Федоровна ее и дрессирует!»
Будто чувствуя мои мысли, мобильный отчаянно завибрировал вызовом.
– Слушаю, Екатерина Федоровна… – вкрадчиво начала я.
– Злата, поднимись ко мне в кабинет! Мы нашли нарушителя, который разрисовал портрет спонсора! Думаю, дело очень серьезное!
– И кто нарисовал Андрею Викторовичу такую чудесную куфию? – полюбопытствовала я.
– А ты приходи, и сама увидишь!
Уговаривать меня было не нужно: уж очень интересно было узнать, кто так красиво рисует портреты. Я заторопилась на второй этаж, в приемную директора.
Глава 16. Злата
Когда я появилась на пороге кабинета директора, администрация была уже в сборе: Нина нервно потирала переносицу, физрук Артемий подкручивал настройки монитора, на котором были видны записи с камер наблюдения в холле, а Прекраснова что-то возмущенно выговаривала своему бессменному секретарю.
– О, Злата Григорьевна! Проходите, присаживайтесь! Как раз к самому интересному моменту подоспели, – скользнув острым взглядом по моему платью с ромашками, удовлетворенно закивала она.
Нина отчаянно сигнализировала взглядом, что дело дрянь.
– И кто у нас посмел оскорбить портрет спонсора? – усаживаясь рядом с ней, шепотом поинтересовалась я.
– Сейчас увидим, – шепнула в ответ Нина.
Артемий наконец настроил монитор и включил видеозапись.
Все, кто был в кабинете, уставились на экран.
На черно-белом фоне появилась милая девочка в белой блузке и черных брючках. Она достала из рюкзака черный маркер и начала с упоением разрисовывать портрет спонсора.