— Вот если для себя, то точно можешь. А вот по поводу продавать родам, то тут вроде какие-то разрешающие бумажки нужны. Хотя, стоп. Никто тебе не мешает продать бронированный внедорожник без станкового пулемета. А пулемет ты можешь продать отдельно. Как и набор креплений для него. Придираться будут, но ничего, кроме подтормаживания, не добьются. Ты же не продаешь военную технику? Нет. А род сам модифицировал бронированную машину до боевой, роду это не запрещено.

— Вот и я так же думаю. Но я же не юрист, чтобы давать юридическую оценку. Однако, такая схема говорит только о том, что я не смогу заявить в рекламке, что это военная техника, а не гражданский бронеавтомобиль. Беда.

— Что, задумал новое производство? — спросила сестра.

— Да. Сперва я подумывал часть бетонки переоборудовать под металлоконструкции для железобетона. Но, пока осматривал броневики, пришла мысль, что вообще-то, можно там собирать что-то вроде этого. — я протянул телефон с картинкой багги Британской Колониальной Армии.

— Красивая, и форма бронелистов, угол отличный. Трудно прямое попадание сделать, всегда под углом. — посмотрела на чудо техники Лэйла.

— А самое главное, они дешевые. Продавать можно втридорога. Рынок сейчас огромный, надо брать. И аналогов у нас нет. Десант правда на такие не получится, но и задачи у неё другие.

— Хм… Я хоть и в родовое поместье давно не заезжала, в чате рода присутствую. Отец сокрушался в нем, что прикупить попросту невозможно было на вчерашних торгах. Огромная очередь тех, у кого кошелек тяжелее. Ты прав, рынок есть. — согласилась Лэйла.

— Пару миллионов рублей идея будет приносить чистым доходом в год. А вот если царское дозволение вымолить, то десятки миллионов в год. Плюс, государственный оборонный заказ может показаться. — улыбнулся я.

— И причина не воевать в Польше. — обрадовалась Катя.

— Катя, багги очень так в горах полезны, а у нас их будет много. Нас попросят взять на себя участок кавказского фронта. Наверняка турки будут лезть. Тем более, кто еще им поднасрал в Леванте? Я сомневаюсь, что мы сможем отказаться без урона дворянской чести.

— А в чем проблема? — спросила Лэйла, недоумевая.

— Я единственный мужчина рода, Лэйла. Дед взял и обрубил все семьи от рода из-за конфликтов. Отец пытался все сгладить, но те уже разбежались. А я вообще отказал в содержании. Странно, что еще никто не прибежал ругаться. Родственников много, но они уже не часть рода. А одни так вообще всех подговаривают принудить меня отказаться от графского титула в пользу той семьи. И основания у них есть. Катя принята в семью из их ветви, и они сильнейшие из родственников. В общем, род на мне может взять и прерваться, а графское достоинство поднимут в руки троюродные родственники. Они даже два раза попытались.

— Я и говорю, в чем проблема не пойти, ты же единственный мужчина в роду?

— Молодой военный род, выскочки. Постоянно нужно всем доказывать, что мы тут не просто так, а за заслуги. Ладно, а у тебя какое дело? — перевел я тему, которая пошла не туда.

Я выслушал её идею с открытым ртом. То есть как это у неё примерно шестьдесят восемь миллионов рублей наличкой в чемодане? То есть как она их увела из-под носа у руководства банды аккурат перед приездом полицейского спецназа и следователей? На мои вопросы, а как же передать их государству, она заметила, что конфискованные деньги идут на финансирование полицейского и следственного приказа, а деньги внеплановые, их разворуют две трети на постройки дач начальства и подарки любовницам и любовникам. Уж лучше в дело.

— Так и почему ты с этими деньгами ко мне?

— Возникнет вопрос, а откуда они вообще у меня взялись. Они может и сидят, но факт в том, что на тверди мирской сидят, а не к ангелам их отправили. Итак ходит слух, что это я навела следаков на них, хотя и нет ни у кого доказательств. Впрочем, все настолько уверенны, что я уже и не отрицаю. А тут еще выяснится, что из-за денег.

— А из-за денег? — уточнил я.

— Нет конечно. Но, каюсь, не смогла не прихватить сумку с наличкой. Как раз всех собирали, в общак в тот день складывались на обогрев и подобное. Ну так я за пять минут до приезда и дала деру, а из-за начавшейся суматохи никто и не чухнул, что деньги пропали.

— Ээээ… — я догадываюсь, но не верю своей догадке.