Тогда Жаров крикнул, подняв руку к небу. Из-под земли ударил мощный поток пламени, способный испепелить человечка.

Отец, несмотря на возраст, проворно отскочил в сторону, сократил дистанцию и провел мощную серию ударов, дав Жарову по морде так, что тот отступил и слегка зашатался.

— Ах, Драгунов… Ты снова решил меня уничтожить. Опять за свое, Драгунов, — словно пьяный простонал Август-Петр.

— Ты не понимаешь, кретин! Я все время хотел тебе только добра. В тот вечер, я хотел сказать, что даже если у меня получилось, у тебя тоже все выйдет. Я пытался тебя подбодрить, не унизить. В отличие от твоих дружков, которые только смеялись! — прокричал патриарх, тыкая в противника пальцем.

Август вытер кровь с лица, широко раскрыл глаза и простонал что-то невнятное.

— Да, сын! Я не был самым сильным и популярным в своей академии. Но я всегда стремился к развитию, и у меня многое получилось, — обратился отец ко мне, чуть не сорвавшись на плач.

Да уж, чужая душа — потемки. Кто знал, что этот черствый сухарь способен на такие эмоции.

— Ааа, на подавись! Жри, скотина! — выдохнул Жаров, ударяя отца ногой в голову.

Тот ответил легким взрывом, сбив атаку противника. Сам схватился за ухо и согнулся.

— Умм, Драгунов, мне плевать, что ты думал. Главное, что я слышал другое, и наломал дров, понимаешь, — простонал Август, держась за живот.

— Ух, чтоб тебя, Петя… Думай и делай что хочешь. Я сказал тебе все… как на исповеди, — отозвался мой патриарх.

— Исповедь, молитвы, добро. Да пошли вы со своей святостью. Я знаю вашу никчемную суть. И не верю ни единому слову! — напоследок промямлил избитый Жаров, выходя на открытую поляну.

Казалось, он хочет спровоцировать охрану, чтоб его растеряли. Но вместо этого мужчина раскинул руки. К нему сзади на большой скорости подлетел дракон с длинной шеей, резко поднял Августа над землей и понес подальше от нашей усадьбы.

— Валите его, парни, уходит! — закричал один из охранников.

— Нет, не стрелять. Пусть летит, — хрипло приказал патриарх. — Он и так хорошо получил. Теперь будет зализывать раны, скотина.

— Да, но он может ударить по нам с новой силой, — подметил я, подходя ближе.

— Пусть делает, что пожелает. Главное, что я все сказал. Это важно, — с печалью произнес патриарх, потом тяжело вздохнул и взглянул в вечернее осеннее небо.

Далее отец резко вздрогнул, как бы снова надел старую маску мощного повелителя.

— Что стали? Живо за дело! Давайте, осмотрите здесь все! Какого черта там все горит? Зовите слуг, потушите! Ничего без меня сделать не могут, — воскликнул он и стал искать глазами лекаря, ведь получил множество повреждений.

Казалось бы, это финал. Можно смело праздновать победу над сильным врагом, который если не перевоспитался, то хотя бы сбавил свой пыл, и в ближайшее время к нам не полезет.