— Ну, зачем ты так? Давай употребим слово «гость». Ты пришел в гости, я открыл тебе двери и впустил тебя, но выпускать тебя уже не хочу. Я же целый год тут один кукую. Тебе твой дружок Оан помогал язык изучать, а я сам все постигал. Представь, как тяжело было. Я, кстати, только сейчас узнал, что в той темпоральной капсуле лежал не мой сын.
— Бедняга. Может, по головке погладить? Ах да, нет же ее, головки-то.
— Ну, собственно, это как раз то, ради чего я тебя тут удерживаю…
— А вот хрен тебе, а не моя голова! — и с этими словами Герман последним усилием воли активировал протокол самоуничтожения нейроинтерфейса, вживленного в его головной мозг.
Глава 12
Сложная ситуация
Герман пришел в себя ближе к вечеру. От утреннего возбуждения не осталось и следа. Он проснулся и спокойно, даже буднично встал со своей койки, куда его перенесли десантники Чак Ноллан и Сергей Козырев. Первым делом поинтересовался:
— Который час?
Тут же подошли Мария, Ковалев и Оан.
— Ты нас заставил понервничать, — вместо приветствия произнесла Мария.
— Особенно Игорька напугал, — укоризненно подтвердил слова девушки Егор. — Парень весь день от тебя не отходит.
Тут Герман перевел взгляд на меня и улыбнулся:
— Аааа, малыш… Смотрю, приодели тебя.
Я радостно закивал головой.
— Одежда! — чисто выговорил я, оттягивая новенькую рубашку, и добавил. — Маленький егерь.
Герман постарался изобразить смех, но получилось не очень убедительно. Он погладил меня по голове и вновь обратился к сослуживцам:
— Который час? Я давно без сознания?
— Четвертые сутки, — ответил Оан. — Что удалось выяснить?
Герман опустил ноги на прохладный пол, встал и, пошатываясь, добрался до куллера с водой.
— Во-первых, мне пришлось сжечь все свои импланты, — сказал он, утолив жажду. — А во-вторых…