Вместо ответа его сапог вбивает моё лицо в землю. Чувствую, как ломается нос, сворачиваясь набок. В ушах белый шум, а рот наполняется кровью. Она стекает в горло, и я начинаю задыхаться. Моя левая ладонь касается чего-то холодного, промораживая пальцы. Отплёвываю юшку, с трудом разлепляя глаза.

Говнюк остановился, а дуло его чёрного револьвера уставилось мне меж глаз.

— Ты делал много громких заявлений, Егерь, но в конце так и не выполнил их, — теперь он звучит глухо, безжизненно. — А раз не справился ты, кому-то другому придётся взять силу в свои руки. Почему бы не мне?

В глазах двоится, и мне кажется, что тень Джейка обретает плотность, множится. Мои пальцы обхватывают нечто холодное и металлическое. Если суждено сдохнуть, я сделаю это в бою, как Олли, а не на коленях, моля о пощаде.

Взводимый курок щёлкает, как кнут. Резко и оглушающе.

— Ты мне никогда не нравился. Скажешь что-нибудь на прощание? — лёд промораживает слова Говнюка.

В его глазах ненависть, и я наконец понимаю, что это что-то личное.

Ощерившись, облизываю кровь на зубах, и отвечаю:

— Да. Приятного аппетита.

Джейк ловит моё мимолётное движение глаз, уставившихся ему за спину, и начинает разворот, но монстр быстрее. Шрам на его харе мелькает в тусклом свете качающегося фонаря.

Огромная пасть захлопывается, как капкан, на молниеносно подставленной левой руке. Блондинчик жертвует ей без колебаний, и за это я даже начинаю его уважать. Хрустят сминаемые кости, но револьвер уже выплёвывает два выстрела в упор. Пули раздирают плоть твари, оставляя в ней страшные раны. Отбрасывают её прочь.

Револьвер дёргается назад — в мою сторону, но я уже подхватил неизвестный предмет и со всей оставшейся силы бью по его руке. В поле моего зрения возникают клещи. Обычные клещи, которые используют конюхи для обрезки копыт.

Со смачным чавканьем они встречаются с кистью Джейка, сжимающей оружие. Трещат кости. Пороховые газы бьют по лицу, а огромная пуля скользит по моей щеке, оставляя за собой настоящий ров. Отрывает кусок уха, но мне плевать на боль.

Говнюк испускает мучительный вопль. Левая рука откушена по предплечье убитым монстром. Правая сломана и качается на запястье. Револьвер стучит по полу. Противник дезориентирован, и я использую это на всю катушку.

В рывке сбиваю его наземь, оказываясь сверху. С криком ненависти впечатываю свой лоб в его лицо. Сочный хруст сминаемой плоти. Зуб за зуб. Нос за нос. Мы обмениваемся ударами. Его локоть о мою челюсть. Мой кулак о его разбитое лицо.

Удар. И ещё один. И ещё.

Говнюк плавает в алом мареве. Безупречная белозубая улыбка превратилась в неровный частокол, зияющий провалами. Заношу кулак для очередного удара и натыкаюсь на насмешливый взгляд. Полопавшиеся капилляры глаз придают ему вид конченого алкоголика.

— У тебя… кишка тонка, — выплёвывает он. — Ты ещё не хлад… хладнокровный убийца.

Я опускаю занесённый кулак. Шарю слепым взглядом по конюшне вокруг себя.

Джейк хрипит и улыбается.