Внимательно прислушивавшийся к разговору питомец одарил меня весьма выразительным образом: два бестолково мечущихся по коридору Егеря и прикрывший морду лапой кот, сидящий у стены. Этакий фейспалм по-кошачьи. Я против воли улыбнулся, но Леха не обратил на это внимания, увлеченный рассказом.

– Короче, связались мы с диспетчерской, поставили всех на уши и через несколько минут выяснили, что вас с Галей на территории базы нет. Исаев, кстати, расстроился: кроме вас, больше никто не пропал, хотя потери были довольно серьезными, только убитыми два десятка. А тут еще эвакуация всеобщая… Прочесывание окрестностей однозначно организовать бы не получилось. Нам он ничего не приказал, так что мы просто пошли за Петровичем. Тот уверенно привел нас в ангар с техникой, запрыгнул на ближайший глайдер и уставился куда-то вдаль.

– Стандартная стойка, Петрович всегда так направление указывает, – прокомментировал я последнюю фразу.

– Мы догадались, – кивнул Леха. – Правда, не сразу. Коля с охотничьими котами лучше знаком, интересовался в свое время вопросом, как он сказал, так что типовые алгоритмы поведения знал. Вот он и предположил, что твой питомец тебя чувствует и его можно вместо компаса использовать.

Петрович обличающе взвыл – дескать, как можно быть такими тупыми? Я погладил напарника по голове и одарил картинкой сладко спящего у костра кота. Тот намек понял и сделал вид, что задремал. Ладно, пусть притворяется, лишь бы больше с комментариями не лез.

– Нашли мы глайдер побольше, с хорошим запасом хода, сами погрузились и напарничка твоего не забыли. Он в кокпите на приборную панель запрыгнул и уселся столбиком, в одном направлении глядя. В общем, полетели мы за вами. Правда, сначала нас выпускать не хотели, пришлось с Исаевым связываться и объясняться. Прорвались в итоге. А потом мне пришла в голову просто-таки, не побоюсь этого слова, гениальная мысль: использовать метод триангуляции для приблизительного вычисления вашего местонахождения. Вылетели мы из ангара и базу по кругу почти облетели. В нескольких местах зависали и засекали направление, куда Петрович смотрит. Углы зафиксировали, на карту наложили и получили любопытную картинку: линии сходились почти строго на севере, порядка шести тысяч километров от базы. Мы, понятное дело, немного удивились, но потом все-таки решили проверить. Энергозапас добраться до предполагаемого места позволял, а насчет времени мы и не парились. Далековато вы забрались, как умудрились только…

– Через телепорт прыгнули, – пояснил я, чем еще больше запутал коллегу. – Ладно, не грузись, потом расскажу. Наверняка Исаев допрашивать будет, вот и послушаешь заодно.

– Не факт, – покачал головой Леха. – Ну ладно, потом так потом. В общем, летели мы по азимуту часа три примерно, а потом засекли сигнал аварийного маяка. Пошли по нему и нашли ваш брошенный катер с мертвым пилотом. Кстати, долго боялись приближаться – сканер показал полное отсутствие энергии в накопителях, и мы опасались, что нас тоже быстро обесточат. Приземлились в паре километров, добрались пешком. Но вроде все обошлось, поэтому перегнали глайдер поближе. Петрович тут себя неадекватно начал вести: сиганул из кабины и давай круги вокруг катера нарезать. Что-то унюхал, поорал благим матом и помчался к лесу, насилу догнали и еле уговорили в глайдер загрузиться.

Коллега прервался на секунду – перевести дух – и продолжил:

– Кстати, а что это за хрень в овраге неподалеку? Скала очень странной формы в старом русле и почему-то доступна только в оптическом диапазоне. Ни один прибор ее не взял, как будто и нет ее вовсе. Мы уж было подумали, что галлюцинации у нас обоих, хотели подлететь поближе и проверить, но Петрович не дал – распахал Коле щеку. Пришлось послушаться. Вернулись к катеру, Николай остался в глайдере, а мы с Петровичем пошли вас искать. Сначала шли по следу как раз в сторону оврага, потом твой напарник путь срезал и повел меня напрямик через заросли. И вот мы тут.

Леха, закончив рассказ, вопросительно уставился на меня.

– Хрень в овраге – действующая база Первых, – огорошил я коллегу. – Точнее не скажу, мы сами не все поняли. Нас полдня гоняли по лесу всяческие твари, потом пригнали к базе. Дальше мы потеряли сознание и очнулись уже вечером, на дне балки. Пришли сюда, устроились на ночлег – да ты и сам видишь. Собирались с утреца вернуться к катеру. Там моя солнечная батарея целая?

– Ага, лежит, есть не просит. Коля сказал, что батарея от скафандра процентов на сорок зарядилась, так что план ваш вполне выполним был.

– Так, Лех, связывайся с капитаном, пусть глайдер прямо сюда перегоняет, – озвучил я новый план. – И улетим к чертовой матери, а то очень мне тут не нравится.

– Уверен? А если обесточат? Уже вчетвером куковать будем? Петрович с нами, так что дорогу показать больше некому.

– Не обесточат. База закапсулировалась и теперь не скоро вернется в активную фазу. Вызывай Николая.

– Как это – закапсулировалась? И откуда ты вообще это знаешь?

– Не помню, сказал же! Просто знаю, и все. Считай это голосом интуиции.

Леха покачал головой, всем своим видом дав понять, как он расценивает столь ненадежный источник информации, но командира вызвал. Тот отозвался сразу же и через несколько минут довольно бурного общения поднял машину в воздух. Найти нас не составило труда – Леха активировал встроенный в скафандр маяк. Глайдер не заставил себя долго ждать: Коля Иванов лихо провел ревущий дюзами ионных движков аппарат почти над самыми деревьями, завис на антиграве над озерцом и аккуратно приткнул верного «летуна» прямо на песчаную отмель, носом к нашему убежищу. Люк пассажирского отсека распахнулся, из него высунулся Николай и осведомился:

– Все живы?!