— Долго сидел?

— Достаточно. Мне хватило.

— Сюда сразу оттуда, что ли?

— Нет.

— А, — легко отмахнулась она, — тюрьма и война лишь придают нормальному мужику мудрости и мужского шарма и делают его образ значительнее и интереснее.

— А ты не философ в прошлом, часом?

— Неа. Обычная банковская серая мышь, — она поморщилась, — Как вспомню этот ужас, брр! — Каролинка всплеснула узкими изящными ладошками отгоняя неприятные воспоминания. Она вообще, была до краев наполнена хрупким изяществом, подростковой непосредственностью, женским обаянием и темпераментом бешеной тигрицы. Ядерный микс!

Каролина внимательно всмотрелась в мои глаза и став самую малость серьезней, спросила:

— Если я правильно понимаю: денег, в качестве благодарности за спасение прекрасной дамы, благородному странствующему рыцарю предлагать не стоит?

— Ты правильно понимаешь. Ты столь же проницательна, как и красива, — улыбнулся я.

— Ну, а моя нежная душа и трепетное девичье тело, увы, уже принадлежат другому, — томно закатила васильковые глаза к лазоревому небу — красавица — звезда (этуаль — звезда. франц). — К тому же — не уверена, что это могло бы понравится твоей спутнице. Возьмет и превратит меня в гадкую жабу…

Мы оба рассмеялись. Эта звезда мне очень понравилась. С ней я чувствовал себя легко. Тила, наоборот — почувствовала себя неловко и порывисто начала уверять девицу, что она не собирается превращать ту: ни в жабу, ни во что-либо ещё. Каролине, даже пришлось поклясться, что её слова были всего лишь невинной шуткой, и она и не думала подозревать такую, сразу понятно, добросердечную чистую душу в столь коварных замыслах и изощренно — недостойных кознях…

— Тогда так: прими, чисто как стрелок от стрелка — просто из корпоративной солидарности, — во всплывшем в интерфейсе предложении обмена находилось несколько десятков различных непростых стрел. Я замешкался. Они наверное недешевые, — У меня таких — ещё целый вагон. Бойфренд — беспокоясь о моей безопасности, упаковывает меня до самых кончиков этих божественно оттопыреных ушей, — самоиронично поддела Звезда, сама себя.

— Спасибо. А где он сам? — поинтересовался я, все же решив принять предложенные расходники.

— Да это вам спасибо — нечасто встретишь подобный альтруизм. А мой друг — слишком ленив и разумен для банальной драки и больше склонен к созерцанию и преумножению капитала, чем к скитаниям по лесам и поискам приключений на свою задницу. Сидит на ней — красивой, ровно, где-нибудь в городе на веранде кабачка, вершит дела и попивает любимую «Слезу темной Эльфийки», под мелодичный шум сыпящихся в мошну желтяков.

— Баловалась стихосложением? Очень уж поэтично излагаешь.

— А ты что — знаток и ценитель высокой поэзии?

— В тюрьме много свободного времени. Парадоксально прозвучало?

— Смотря от чего свободного…

— От пострижки тайги и облагораживания тундры.