Вообще, все это было даже забавно. Меня старались не оставлять в одиночестве, все время интересовались, чего я хочу. Гарри и Мэгги отчитались, что доставили Миссис Норрис к Филчу. Кошка прекрасно поняла, что ее отнесут хозяину, и охотно пошла на руки к Мэгги. Профессор Флитвик открыл для ребят камин в Мунго. Гарри надавил авторитетом Избранного, а Мэгги — моим. Теперь кошка караулит своего хозяина, для нее выделена корзинка с мягкой перинкой. А эльфы Хогвартса доставляют ей молочко и печенку. Филч идет на поправку, Мэгги организовала ребят, чтобы они написали ему открытки. Даже в «Пророке» была заметка о преданном животном, спасшем жизнь своего хозяина. Так что за завхоза можно было не волноваться.
Дед и Барти провели несколько ритуалов, привязывая моего будущего ребенка к Источнику. Северус варил зелья и специальное масло для массажа. Барти раздобыл какой-то то ли шезлонг, то ли кушетку (я не определилась), который осторожно массировал мне спину и ноги. Специфические заклинания для ухода за лежачими особого дискомфорта не доставляли. Хотя и были не такими уж приятными.
Вся эта суета уже начинала раздражать. Я пока терпела, уповая на то, что им всем скоро надоест. Мне ведь еще и открытки с письмами с наилучшими пожеланиями вслух зачитывали.
Следствие пока продолжалось, интересных новостей не было. В «Ежедневном пророке» вышло большое интервью лорда МакДональда, который еще раз благодарил меня за помощь в снятии зловредных чар с его дома и призывал громы и молнии на головы тех мерзавцев и иностранных агентов, которые захотели лишить британских магов такого чуда, как Дикая Охота. Потому что иначе — зачем было на меня нападать? Вот это была бомба. Народ вспомнил о замечательном празднике, подсчитал бонусы и озверел. Как это?! Кто-то посмел покуситься на святое?! Тем более что у половины найденных кладов нашлись законные владельцы. Британия содрогнулась. Одни призывали объявить меня национальным достоянием. Другие — снова ввести публичные казни для таких преступников, как Дамблдор и Гриндевальд. Причем банальным повешением и отрубанием головы дорогие соотечественники не ограничивались. Вспомнили весь арсенал Средневековья. Даже не по себе стало.
Рита Скиттер рыла как терьер. Похоже, что с подачи Барти, который поделился с ней моими выкладками. Теперь рванула история с вербовкой наследников старых семей в УПСы. Нашу семью особо не полоскали, но очень толстого намека на то, что Барти намеренно втравили в дурную компанию, чтобы скомпрометировать его отца и перекрыть тому путь к министерскому креслу, не заметить было невозможно.
«Мы привыкли считать Хогвартс самым надежным и безопасным местом», — писала Рита, — «а оказалось, что именно там наши дети оставались в полной власти бессовестных политиканов, которые делали их заложниками в своих безнравственных играх. Сколько молодых жизней загублено? Сколько талантливых магов и ведьм оказались в Азкабане? Сколько семей лишилось наследников? Не пора ли вводить общественный контроль в лучшей магической школе Британии?»
Общественность снова содрогнулась. Честно говоря, на месте Дамблдора я бы скорее согласилась на колесование. Все-таки был шанс отмучиться раз и навсегда. Потому что нашлись желающие испортить ему еще и посмертие. Повезло старичку, что родители Сириуса Блэка померли.
Историю с ритуалом «Разделенное бремя» пока не обсуждали, видимо, чтобы не провоцировать других мошенников. Но волшебники стали задаваться вопросами, как такое получилось. Затем начали вспоминать и странные смерти в Хогвартсе. Снова всплыла «драконья оспа». Интервью дал мистер Джонс. Причем он не стал присваивать себе все лавры, а честно указал, что до искусственного происхождения страшной и смертельно-опасной болезни додумались мы с Мэгги.
«Часто непредвзятый взгляд и пытливый юный ум способны понять больше, чем умудренные опытом профессионалы. Мы привыкли слепо доверять строчкам в справочниках, не задумываясь о несоответствиях. А потом можем только удивляться, как мы этого раньше не заметили, ведь все так очевидно».
Вот это была бомба… Тем более что автором идеи действительно оказался Герпий Омерзительный, устроивший древним грекам ту самую Фукидидову чуму. А подопытным кроликом у Дамблдора и Гриндевальда оказался Элфиас Додж. Похоже, что друг-подопытный был своего рода традицией. Но этот хоть в живых остался.
Но информации все равно было мало. МА-А-АЛО! Хнык… Особенно же противно было лежать пластом. Чтение газет чередовалось с переводами шумерских текстов и написанием эссе для школы. Капризничать начать, что ли? И кого бы поизводить?
Миссис Крофти была патологически добродушна и имела богатейший опыт общения с капризулями. Причем с профессиональными капризулями. А у меня опыт в капризах, как у жены Леся — в скандалах. Тоже, что ли план, составить? Начать жрать что-нибудь несъедобное? Не хочется. Хотя мел я сжую легко. Решено. И Дилли отправилась за коробкой самого обычного мела. Его я пока приказала спрятать в шкафу.
Тиранить Северуса мне не хотелось. Он варил для меня довольно сложные зелья. А по ночам крепко прижимал к себе, причем спал очень чутко. Ну, не такая уж я свинья неблагодарная.
Оставались дед и Барти. На деда у меня тоже рука не поднималась. Ну, папочка, ничего личного, если что.
Так что зашедший как всегда после завтрака Барти был шокирован зрелищем меня, сосредоточенно грызущей брусочек мела.
— Ты что делаешь? — в ужасе спросил родитель.
Я оглянулась с видом заговорщика и поднесла палец к губам.
— Что?! — глаза у Барти буквально вылезли из орбит.
— Кальций, — шепотом сказала я, — это ему, — тут я указала себе на живот. — Для костей. А то он мои зубы съест.