— Там пятое поколение мародёров за срыв уроков по приказу Минервы сидит полным составом.

Члены Ордена Феникса в единодушном порыве сделали знак отгоняющий злые силы. Карцер был самым страшным наказанием, ибо в этой жуткой комнате весит школьный портрет Неназываемого, который своей непрекращающейся проповедью выносил мозг провинившимся слушателям. Прошедшие карцер потом молили учителей более никогда не пускать их в это проклятое место. Но школьный портрет не действовал на мозги так сильно, как те, которые находились теперь в Азкабане, вместо дементоров, вещая евангилие заключённым круглые сутки.

— Что они опять утворили?

— На кладбище Хогсмида высшим зельеварением баловались. Разлили случайно на могиле Гидеона Пивза один из эликсиров. В итоге всю ночь в Хогсмиде была вечеринка в стиле «Певерелл перепил».

— Пять часов конечно жестоко, но в другой раз думать будут, где варить эликсиры. Я догадываюсь, что такое они разбили, хорошо ещё не полирнули сверху любовным эликсиром. Короче пускай досиживают свои положенные пять часов.

— Будет сделано.

Сквиб поспешил покинуть залу, для выполнения поручения. Магистр, словно очнувшись от собственных мыслей, развернулся к своим подчинённым.

— Прошу меня извинить, но дела требуют непосредственного внимания, и я вынужден покинуть собрание. До свидания.

Подхватив свой шлем от скафандра, магистр покинул комнату, через дверь, исчезнувшую за ним. Замок Певерелл надёжно хранил свои тайны.

Счастливая парочка матриархов часов не замечала, предаваясь буйной страсти. Пожалуй их отношения можно было назвать безумием на первый взгляд. Обе азари были самодостаточными, имея каждая свой бизнес, но эти встречи, эта страсть требовались им как наркотик. Каждое движение, прикосновение, слово вызывали резонанс симпатий, превращая обычные отношения состоятельных матриархов в безудержный ураган чувств, как будто они обе юные девы.

— Этти, как же мне тебя не хватает.

— Мне тебя тоже не хватает, Бени. И ничего не помогает пока я просыпаюсь без тебя по утрам.

— Ну почему ты не могла сдержать язык за зубами.

На глаза Бенезии навернулись слёзы.

— Не плачь моя радость. Всё будет хорошо.

Понадобились более существенные меры, чтобы привести Бенезию в чувство. В обществе своей возлюбленной суровый матриарх могла побыть слабой. Спустя полчаса ласкового перешёптывания разговор сам собой съехал на детей. Этита давно не видела своих дочерей, поэтому внимательно слушала свою партнёршу.

— Пришлось в конечном итоге убирать Лиару и Алиру с Тессии, чтобы их не втянули в политические разборки. Они у нас серьёзные девы, наукой интересуются.

— А боевая подготовка?

— Этти, ты думаешь, я бы смогла пренебречь твоими указаниями?

— Бени, я тебя знаю как облупленную. Ты девой была на барьер больше полагалась чем на щиты.