– Как по мне, Николаша, раз твоя старшая дочь уже начала свои ночные похождения, ничего хорошего не жди! Сбежала один раз, побежит второй. И ведь совершенно не задумывается о твоей репутации, паршивка! Вот наворотит дел, и тебя под удар подставит. Сейчас много не надо! Вот ролики в интернете то и дело мелькают, то обкуренные, то пьяные девки голышом на камеры танцуют, и хуже ведь бывает! Помнишь, как года четыре назад с Гордеевым было? Дочка любимая – наркоманка – разборки с подругой устроила, а у него бизнес страдает! Ладно хоть за ум взялась, утрясли и забыли! А ущерб до сих пор разгребают!

– Мама, закроем тему, – попросил отец. – Милана всё поняла.

– А вот и нет! – не унималась баба Лида. – Ты у всех на виду! Журналистам только повод дай, быстро сожрут! Вот тогда ты и попомнишь мои слова. Наташенька сказала, что вы завтра в Париж улетаете на все выходные! А эта что делать будет? Опять в бега продастся?

– Мама, – проговорила мачеха с укором, а сама прямо светилась от удовольствия.

– Пусть выходные у меня проведёт! Я за ней присмотрю, как следует! – заключила итог бабушка Лида.

Все за столом даже замерли. А я стала белее снега. Мой выходной день с Андреем был под угрозой. В тот момент я осознала, насколько же сильно ждала этой встречи! Только бы отец отказался.

Тот некоторое время сверлил меня взглядом, изучая. Старалась справиться и не показывать свои эмоции, но это казалось невозможным для слишком проницательных голубых глаз. Отец прищурился и, наконец, проговорил:

– Хорошее предложение, мама. Я буду рад, если Милана проведёт у тебя выходные!

– Папа… – попыталась возразить я.

– Это не обсуждается, Лана. Завтра же утром выезжаешь к бабушке!

Я подскочила из-за стола, не сумев подавить негодование и злость. Я могла думать только об одном – у меня не получится встретиться с Андреем. В свой праздник я просижу дома со старухой, которая считает смыслом своего существования отравлять мне жизнь! В лучшем случае буду перемывать ей всю утварь, хуже будет, если при этом придется терпеть её присутствие и унизительные высказывания.

– Спасибо, я наелась! – отрапортовала я отцу и, расправив плечи, понеслась прочь из столовой.

Никто кроме бабки не проронил ни слова.

– Говорила же, Коля, она тебе всю кровь выпьет! Нужно было её в детдом сдать ещё когда Мария на тот свет…

– Хватит! – резко оборвал отец, я даже вздрогнула.

Видимо в этот раз бабушка Лида перешла грань дозволенного. Упоминать мою мать в разговорах, особенно при отце – нарушить самое строгое табу. Последний раз оглянулась на свою большую "семью", попрощалась и вышла.

Я уже миновала зал, как замерла у кабинета отца, словно столкнувшись в непреодолимым барьером. Оглянулась на дверь, размышляя. Что если он ушёл из кабинета, забыв запереть ящик? К счастью брат за мной не увязался, так почему бы не воспользоваться занятостью отца и не проверить содержимое его стола? Тихонько подошла к двери и толкнула её от себя. Не заперто. С волнением выдохнула и просочилась внутрь кабинета. Щёлкнула выключателем и намеренно оставила дверь приоткрытой, в случае если кто-то сюда пойдёт, можно будет услышать. Подошла к столу и разочарованно чертыхнулась – ящики, разумеется, закрыты. Попытка не пытка – стала перебирать все возможные предметы на столе: подставку с двумя ручками и отделением для визиток, настольные часы, бокс с бумагой для записей, подставку для карандашей и ручек… Спустя время перебралась на стеллаж, что крепился к стене позади стола. Тут было куча подаренных сувениров – ни одного моего. Не знаю как, сегодня мне несказанно повезло – чисто случайно я обнаружила на красивых песочных часах двойное дно. Открыла крышечку и нашла заветные ключи. С небывалым рвением принялась подбирать нужный ключ. Верхний ящик, в котором лежала фотография моей матери, отворился со второй попытки. Уже секунду спустя я увидела её красивые светло-карие. Убрала в сторону свои ключи от машины и вытащила целую папку. Это всё о моей матери – глазам не верилось!

Фотография очень красивая, у брата такой не было. Мама такая радостная, с прической, выполненной в светской манере: светло-русые волосы завитками собирались на макушке, спереди выпущены локоны. А глаза… словно искрились, казались живыми и невероятно счастливыми. На обороте подпись: «Люблю и скучаю! Навсегда твоя, Мария». Люблю… Словно эта фотография из параллельной вселенной. Неужели мои родители когда-то любили друг друга? Настоящая красавица – не сравнится с холодной аристократической внешностью моей мачехи. Сразу после снимка я увидела копию акта о патологоанатомическом вскрытии. Воздух вокруг словно охладел на несколько градусов. Я почувствовала реальный озноб. Зачем отец хранил такие документы в столе под замком? Мельком пробежалась взглядом по первым строчкам. Протокол был составлен в день смерти матери – 10.01.2001 года. Только вот краткая выписка из истории болезни отсутствовала. Как такое возможно, если у мамы была опухоль мозга? Перевернула страницу и наткнулась на справку о смерти. Земля ушла из-под ног, я ахнула, упав в кресло. Тут ведь ошибка! Почему в графе «причина смерти» стоит такая страшная запись:

"Отравление лекарственными средствами, производными барбитуровой кислоты."

Кто-то отравил мою маму? Смотрела на листочек, а глаза больше ничего не видели. Я сама не заметила, как у меня задрожали руки, как в глазах всё слилось от слёз. Неторопливо сморгнула их и перелистнула страницу: копия письма. Подчерк незнакомый, размашистый, с сильным наклоном. Прочитав всего одну строчку, я поняла, что это писала моя собственная мать… Я хорошо запомнила то, что успела прочитать. Каждая строчка осела в моём сознании тяжёлым нестерпимо болезненным осадком…