– Оставь своё ехидство для подружек! – холодно сказал отец. – Вы познакомитесь на благотворительном приёме на следующей неделе, мой партнёр специально приглашает своего сына из другого города ради этого. Через год, когда он закончит второе высшее и вернётся домой, будете встречаться чаще.

– А он в курсе, что ему дома невесту организовали?

– Тебя это не должно волновать.

– Должно! Может у него любимая есть. Может у меня любимый есть! Тебя и твоего партнёра это не смущает?

– Это ты мне сейчас про Алексея Погодина говоришь? – прошипел отец.

Я замерла покраснев. Как он узнал?

– Нечего так смотреть! Вижу я прекрасно, как ты вертишься поблизости, стоит ему у нас дома оказаться! Можешь даже не тешить себя несбыточными надеждами. Кто его родители? Владельцы частной стоматологии? А кто твой отец, ты забыла?

– Давно ли ты вспомнил, что я твоя дочь? – не выдержала я и подскочила на ноги. – Выдавай замуж Киру! Она тоже скоро станет совершеннолетней!

– Не смей кричать в моём доме! – отец грузно ударил кулаком по столу, явно потеряв терпение. – Неблагодарная! Ты получаешь от жизни лучшее благодаря мне, так что не забывайся! Учишься в лучшем заведении страны! Одеваешься в самую дорогую одежду! Ездишь на машине за несколько миллионов! Поэтому будешь делать так, как тебе говорят! Разговор окончен, вон отсюда!

Я стояла немая и растерянная, впиваясь взглядом в каменное строгое лицо отца. Медленно меня поглощала злоба. Я стояла на грани срыва, готовая рвать на себе волосы от несправедливости. Пустым взглядом пробежала по рабочему столу отца, где стояли три фотографии. Первая с изображением Киры. Вторая – Натальи и отца. Третья – брата и Киры. Меня нигде нет. Словно я не существую. Меня и замуж выдают, чтобы, наконец, избавиться? Почему? Почему? ПОЧЕМУ?

Не помня себя от боли, я подорвалась к столу и с криком: "Почему?" сбрасывала всё, что на нём лежало. Швыряла рамки с фотографиями в стену, следом бросила настольную лампу и подставку для канцелярских принадлежностей. Отец не мешал мне громить его кабинет. Сидел молча, скрестив руки на груди, и наблюдал за мной.

– За что ты меня так ненавидишь? За что? – Я остановилась, только когда стол оказался абсолютно пустой.

– Вон отсюда, – спокойно повторил отец, прожигая меня недобрым холодным взглядом.

– Ответь! Почему ты так меня ненавидишь? Что я тебе сделала?

Он грозно выпрямился, во взгляде светилась неподдельная ненависть, а слова слетели с его губ острыми холодными льдинками, поражая в самое сердце.

– Ты родилась, Милана. Этого было достаточно!

Я задохнулась от невыносимой боли. Не знаю, сколько я смотрела на отца, который отвернулся ко мне спиной и ждал, когда его нежеланная дочь уйдет прочь с его глаз. У меня не осталось слов. Единственное, чего я хотела в этот момент – никогда не рождаться…