— Ты ночью был здесь?

— Нет.

— А где?

— Уходил.

— С кем?

— Один.

— Ведь не один же.

— Один.

— Я знаю, с кем ты был.

— Я был один.

Он прекрасно понимал, что мне всё известно. Понимал и то, что я знаю: Стрельцов не пойдёт на такое дело один: его надо соблазнить, уговорить. Понимал и стоял на своём».

Не знаю, как кому, а мне больно читать подобное.

Без всякого ведь сомнения, нарушение режима на сборе (алкоголь тут, повторюсь, и не всегда бывает задействован) — недопустимо. Так с чего бы Стрельцов, опытный, тридцатилетний, отправился куда-то ночью? Объяснение «соблазнили», «уговорили» хорошо, конечно, ложится в логику той главы из «Центрального круга». Однако правды не узнал и В. К. Иванов, которому пришлось выступать чуть ли не в роли следователя.

И это лишь один эпизод. А сколько их ещё?! Те же подсказы на поле, тот же шёпот на ухо Шалимову (после, заметим, прошедшей тренерской установки) перед выходом на игру далеко не всегда совпадали с тем, что доносил до игроков молодой, в сущности, наставник. Что, конечно же, создавало дискомфорт. Потому что наставника надо слушать? Бесспорно. А лидера нападения, «тренера на поле» Стрельцова? Тоже. И как быть футболистам? Они же знали: Валентин и Эдуард старые друзья, в недавнем прошлом блестящие партнёры на поле. Но теперь их свела вместе повседневная, рутинная работа, ничего общего не имевшая с молодой романтикой 50-х. Причём один, как ни крути, заканчивал игровую карьеру, а другой — лишь начинал тренерскую. Разнонаправленное тут движение, параллельный курс не всегда получается.

Нельзя не принять к сведению и сказанное самим Стрельцовым: «Вообще-то я всегда старался себя вести с Кузьмой-тренером, как положено игроку. На “вы” и без всяких пререканий, без капризов. И вот всё же однажды, когда отмечали мы конец сезона шестьдесят восьмого года, допустил и я бестактность.

Иванов с какой-то весёлой злостью сказал нам вроде того, что нажмёт на нас в плане физической подготовки — будет гонять, невзирая на лица. Мне почему-то это обидным показалось, и я, конечно, тоже на юморе, возьми и скажи, что без нас (без кого это без нас, когда ветеранов, кроме меня, почти уже и не осталось в команде?) он вообще ничего пока из себя не представляет. Мы вот встанем в игре, а с него как с тренера весь спрос».

Как видим, шероховатостей в общении соратников и почти ровесников — масса. Да и надо сознавать: если бы все гении достигли идеального между собой понимания — давно сложилось бы другое людское сообщество. Вероятно, правильное и очень скучное.

...В итоге все пока остались на прежних местах, а «Торпедо» пошло на своеобразный, по первому впечатлению, эксперимент.

Стрельцов против киевского «Динамо» вышел в линии полузащиты. По нашим меркам, ничего сенсационного. Он и в глубину поля был способен отойти, завязывая комбинации, и инсайдом не раз играл — то есть одновременно и полузащитником, и полунападающим. Да, по теоретическим изысканиям Б. А. Аркадьева и, позднее, К. И. Бескова игрок на такой позиции обязан везде поспевать. Другое дело, что Стрельцов такой объём никогда не выполнял, специализируясь на организации и завершении наступления.

При этом суть действий современного хавбека Эдуард, безусловно, себе представлял. А уж передачи в его исполнении — находка для любого бомбардира. А. И. Леонтьев в статье о кубковой игре с «Зенитом» подметил: «В Ленинграде у автозаводцев снова появился дирижёр, через которого шла вся игра». Не случайно полузащитник Владимир Мунтян, ставший по итогам года лучшим футболистом страны, в интервью 20 июня О. Кучеренко на вопрос, где бы играл, если бы не в киевском «Динамо», ответил: «Наверное, в московском “Торпедо”. В прошлом году хотелось поиграть со Стрельцовым. Я никогда не выступал с ним в одной команде, но мне кажется, что с ним легко играть, он, как никто другой, понимает партнёров».