— Он лесной инспектор, — ответила девушка. — Подожди, дай я хоть попью. А почему ты спрашиваешь? Ты же и сам все должен знать. Если я узнала всю твою жизнь, то и ты…
— Как это всю? — уставился он на нее. — Такого просто не бывает!
— Ну, наверное, не всю, — поправилась она. — То, что было раньше трех лет, я помню только урывками. Остальное все вспоминается очень отчетливо. И даже на всех четырех ваших языках могу говорить. А…
— О чем вспомнила сейчас? — спросил он красную и вконец смущенную девушку. — Не о тех двух служанках?
Она не сказала ни слова, только кивнула и отвернулась.
— Наверное, я тоже прочитал твою жизнь, — сказал ей Нор. — Только я пока не могу ее помнить так, как это получается у тебя. — Но ты сказала о сентябре, и я вспомнил, что это за месяц, и обо всем с ним связанном. Когда ты ответила о работе отца, я сразу понял, кто он и чем занимается. Чтобы узнать вашу жизнь и овладеть языком, мне просто нужно много с тобой говорить обо всем. И не на моем языке, а на твоем. А те две девушки… Я еще не знаю вашу жизнь, но уже понял, что она сильно отличается от нашей. Для нас то, что ты вспомнила, это обычное дело, а четырнадцать лет для девушки — это возраст совершеннолетия. Неужели у вас в пятнадцать никто не занимается любовью?
— Может быть, кто-то и занимается! — почему-то разозлилась она. — Только мне это не нужно! Я хочу закончить школу, получить специальность и отсюда уехать, а не подзалететь из-за тебя или кого-то другого! А все остальное… оно у меня еще будет!
— Тебе виднее, — примирительно сказал Нор. — Я к тебе с этим не пристаю.
— Ты думаешь! — опять краснея, сказала она. — И сразу вспоминаешь тех…
— Ты знаешь мои мысли? — поразился он.
— Нет, — мотнула она головой. — Мысли я не слышу, а вот твои чувства доходят. Не всегда, только тогда, когда ты думаешь обо мне. А я ведь тоже все это помню. Тебе хватит или налить еще? Ну раз хватит, давай есть, а поговорим потом.
Они как раз доели борщ, когда пришел отец Ольги.
— Я смотрю, наш больной уже совсем выздоровел, — сказал он, заходя на кухню. — Не скажешь, откуда взялся?
— Сможешь объяснить сама? — спросил Нор Олю. — Я понимаю все, что говорят, но самому пока складывать фразы трудно.
— Иди, я с ним поговорю сама, — ответила девушка на его языке, после чего обратилась к отцу. — Папа, будешь сейчас обедать?
— Я уже пообедал в райцентре, — ответил он, с удивлением глядя на дочь. — Поужинать не откажусь, но позже. А на каком это языке ты сейчас говорила? Я знанием языков не обременен, но это точно не твой английский.
— Сейчас объясню. Только скажи, ты уже разговаривал с кем-нибудь о Норе?
— Врача все еще не было, да он уже и не нужен, — сказал отец. — А наш участковый в отпуске. С другими говорить не стал — не горит. И я сначала хотел кое-что выяснить у него самого, прежде чем с кем-нибудь разговаривать. Сама знаешь, почему.
— Ты у меня молодец! — она встала на цыпочки и чмокнула его в заросшую за день щеку. — Понимаешь… Я как-то смогла узнать всю его жизнь и выучить целых четыре языка.
— Конечно, понимаю, — усмехнулся он. — Что там такого может случиться за пятнадцать лет? Узнать — раз плюнуть. И языки… Ты английский сколько учишь, пять лет? И до сих пор грамотно пары фраз не свяжешь. Слышал я, как ты пыжилась с теми англичанами, когда были в Париже. А сейчас за один день и целых четыре языка! Может ты и меня так научишь?