– Тогда зачем вам еще деньги?….

– Знаете, в Париже жуткая инфляция. – Ирэн состроила уморительную гримасу. – Биржевой крах и всякая ерунда. Еще у них есть полицейский префект, который похож на канделябр. Они дружно вторглись в мой гениальный финансовый план и все разрушили!

– Святая Дева! Концерты в Париже отпадают. – Импресарио всплеснул холеными марципановыми ладошками и осушил бокал вина. – Боюсь, мне придется осесть в Богемии, инспектировать конюшни и ставить вульгарные опусы Вагнера до самой смерти. Княжество размером с почтовую марку – разве это наш масштаб, душенька?

Ирэн подошла к глобусу, осторожно, одним пальчиком, повернула огромный шар и прищурилась, чтобы лучше разглядеть хитросплетения европейских границ.

– Так хочется вернуться в Варшаву… Помните, как я блистала в Варшавской Императорской опере пять лет назад? Там я стала настоящей примой!

– Пока один остолоп не притащил бомбу в вашу гримерную…

– О! Такой милый юноша, студент, кто мог подумать, что он окажется анархистом? Как насчет Вены, сеньор импресарио? Акустика в тамошних театрах прекрасная! Мы не появлялись в Австрии целый год, все уже успели забыть про дурацкую дуэль из-за меня…

– Про дуэль наверняка забыли, но супруга директора театра помнит, как вы назвали ее оплывшей свечкой… Ирэн, надо возвращаться на родину. На вашу родину – в Америку, в страну великих возможностей! – Импресарио раскрутил глобус, как карусель.

Ирэн показалось, что перед нею снова поднимается стена океанской воды, над головой трещат корабельные балки, а огромные волны снова и снова смывают ее – маленькую девочку с пышными кудрями – в морскую пучину. Она прикрыла глаза и осторожно опустилась в кресло:

– Нет… я никогда больше не поднимусь на корабль… не смогу пересечь океан…

Импресарио пододвинул своей подопечной бокал с вином. Затем стал обмахивать ее шелковым платком, который материализовал из рукава, как настоящий фокусник:

– Ирэн, а если это будет небольшая, можно сказать, крошечная полоска воды?

– Канал? Озеро?

– Нет…. скорее… река. Такой… мелкий заливчик… Спокойный, абсолютно безопасный, вроде Ла-Манша… Джентльмен, который кричал и шумел, болтал что-то про гастроли в Лондоне… Увы-увы, душенька моя, я не силен в английском, но сохранил его визитную карточку… погодите… – Синьор Сильвио выловил в обширных карманах бархатного халата лорнет и прочитал: – Тут значится: Чарльз Огастес Милвертон! Агент.

– Значит, Милвертон здесь, и вы молчали?

– Так я сразу же сказал вам! Сказал, что англичанин остановился этажом выше…

– Что вы мне сказали? Сказали, что этажом выше живет человек, который носит титул «короля шантажа»? Который расстроил больше свадеб, чем вы устроили концертов? Разбил больше счастливых семей, чем вы – бокалов? Он очень опасный, коварный и злой человек, Сильвио! Меня жаждет погубить второй негодяй в Европе.

– Бог мой, Ирэн, но кто же тогда первый?

– Префект парижской полиции, разумеется!

– Душенька, этот префект выкован из стали! Мужчина из плоти и крови не устоит перед вашим дивным голосом, перед вашей совершенной красотой и остроумием, – тараторил синьор Сильвио и улыбался все шире. Ему частенько приходилось воодушевлять звезд перед ответственным выходом. – Вы сможете поставить на место любого жалкого шантажиста. Чем он может угрожать вам – отважной леди, которую уже разыскивала полиция трех стран? Причем без всякого успеха – вот так! Я верю в вас!