Эта кампания и стала ее второй по счету работой. Провалив кучу собеседований, стоически перенеся неудачи, она-таки смогла пробиться в хоть и не самую крупную в стране, но вполне себе на уровне IT-кампанию. И упорство девушки не осталось без награды, теперь она действительно верила в себя и в то, что любые преграды преодолимы.
Однако визуальная оболочка родившейся с серебряной ложкой во рту часто вызывала зависть окружающих и не особо лестные слухи. На них девушка старалась не реагировать, хоть порой это и было очень сложно. Кому понравится, когда за спиной говорят, будто в универ ты поступил по блату и работу эту (вторая которая) тоже маменька подсуетила.
Радовало одно, таких сплетников было немного и то, что фамилии с матерью Ая носила разные. Ее ей досталась от давно оставившего их семью отца. Видимо, были времена, когда маме нечем было его удержать, а ему было куда стремиться… Таким образом, особо не было на слуху кто чей родственник и внимания пристального соответственно.
Ая любила мать не меньше, чем та ее, но все же что-то оставило отпечаток легкой холодности по отношению к окружающим. Может быть, сыграли страдания матери на глазах еще маленькой Аи, может предательство отца конкретно, может девушка сама по себе какая-то неправильная (к последнему варианту она склонялась больше всего), но полного доверия уже ни к чему не было: ни к друзьям, ни к ухажерам тем паче. Друзья, конечно же, были, но настоящих весьма немного.
И вот, уже сидя верхом на своем красавце, девушка не без удовольствия застегивала гладкий блестящий черный шлем с небольшими кошачьими ушками на верхушке. По факту, данный ушастый атрибут был уже немного лишним, но Ая не смогла отказать себе в такой слабости. Сегодня она твердо решила переночевать на даче, а значит, этот боевой комплект ей пригодится на дороге.
Оттолкнувшись ногой вслед уже начавшим свое неспешное скольжение колесам, девушка осмотрела дорогу в обе стороны и смело взяла старт в сторону выезда за город. Дорога была близкая. По городу минут тридцать, благо машин в такое время уже не много в отличие от людей, а затем минут пятнадцать по лесному шоссе в небольшой двухэтажный деревянный домик, где Ая провела все свое детство. Без лишних ремонтов, без изысков, без родного человека в нем… Пусто, но она шла туда искать волшебство в покое, это было ее личное своеобразное место силы.
Она и не заметила, как мчалась уже меж высоких непроглядных врат лесных охранников — высоких елей и сосен. В темноте они выглядели пугающе и довольно зловеще, но девушка знала, что впереди волшебство покоя, не стоит позволять беспричинному страху сковывать сердце. Она бы и была права, если бы не странный случай.
В момент, когда свет фары четко выделял лоскут впереди несущейся дороги, прямо в метре перед Аей резко мелькнуло нечто дымчато-абстрактной формы, явившееся из ниоткуда и распластавшееся прямо в воздухе строго по центру освещенной площади.
Принцип водителя «животное на дороге — дави» всегда был девушке чуждым, потому резко в бок руки Аи свернули руль чисто инстинктивно. Она даже не успела сообразить что это было, кто это был, почему так внезапно возник, на что сейчас напоролся ее байк и что за сила вышвыривает ее подальше от него… Она даже не успела испугаться всего этого, как резкое приземление на асфальт в нескольких прочерченных метрах, заставило покинуть ее сознание, оставив напоследок мутную картину лежащего на дороге перевернутого байка со все еще двигающимися колесами и горящими фарами.
2. У истока
Стук капель дождя ритмично действовал на нервы уже и без того разволновавшегося жреца. Парад планет выстроился как нельзя правильно, упускать момент было бы кощунственно, тем более, если от этого зависит твоя жизнь… Ну, ладно, все с ним будет в порядке, что нельзя сказать об его покровителе. Который сейчас, кстати, возлежал на мрачном алтаре, правдоподобно изображая труп.
— Это потребует мнооого ваших сил, но результат должен оправдать усилия, — чуть хриплый голос продрогшего служителя богов раздражающим фактором опустился на голову, казалось бы, ослабевшего мужчины.
— Плевать, делай, что должен, — ему действительно было все равно, он был готов заплатить эту цену.
Жрец на мгновение замер, вглядываясь в очертания крепкой фигуры на жертвенном камне, с минуту пытался рассмотреть нерешимость или услышать добровольный отказ, но поворачивать назад было глупо.
— Ну, что же, тогда я могу начать, — деловито произнес он, расставляя ритуальные чаши вокруг алтаря. — Кровь из вашего сердца готова, горсть земли с ваших владений вы принесли, крупицу вашей души, — внезапно дерзко бросил он, — пожертвовали.
— И что теперь от меня требуется? — не без усилий поинтересовался только что севший «жертвующий», свесив длинные ноги со своего пьедестала и небрежно дернув шелковый халат, силясь скрыть обнаженную мускулистую грудь, на которой теперь расцвела загадочная руна из порезов.
— Там становитесь, — практически разочарованно буркнул жрец, рукой взмахнув в нужном направлении и не глядя больше на господина. Очень опасный и безумно энергоемкий ритуал не терпел ошибок и служитель совершенно не желал рисковать хозяином. Согласился на это лишь из-за того, что последний действительно в этом нуждался.
К тому времени, как заклинатель обернулся, тот, кто эту кашу заварил, уже стоял на коленях, завершая правильный треугольник. Говорить что-то стало бы уже лишним, пути назад не будет уже через пару мгновений.
Жрец встал строго позади молодого мужчины, вскинул руки и в тот же момент раздался страшный гром, а глаза его закатились. Песнь заклинания полилась и на слух мало чем отличалась от шаманских запевов. Хрипловатый голос словно ваял каркас для энергии, потянувшейся одновременно из чаш с кровью и землей и тела молодого мужчины в центр к алтарю, где синеватой сферой пульсировала энергия души.
Она увеличивалась с каждым ударом сердца воина и размеров достигла с молодого теленка, как внезапный грохот сотряс башню. Несколько камней с потолка и стен осыпались вместе с пылью, частично покрывая мелкие светящиеся письмена по всему полу, что жрец несколько ночей до этого выводил.