Сам аристократ как обычно сидел за свои трудовым столом и орудовал перьевой ручкой. Горы бумаг и свитков уже покоились по всему периметру, угнетая своим количеством и довольно мелким почерком. Как-то даже неловко будет добавлять туда что-то ещё.

— Что такое? — не оборачиваясь спросил Лансемалион Бальмуар, с безумной скоростью объединяя буквы в слова, а слова –в предложения.

— Я… я принесла вам… Пришла к вам с просьбой.

Стопку бумаг Ада подготовила, аккуратно сложила в сумку, постаралась максимально выделить в тексте выгоду и объяснить незначительность возможных рисков. Пришлось изрядно попотеть в поиске как можно большего числа аргументов, чтобы уж точно убедить хозяина принять нужное решение. А вот над речью девушка поработать забыла, что и вылилось в запинки.

— Какой? — со вздохом спросил о чём-то догадывающийся аристократ и отложил письменные принадлежности.

— Хочу до конца лета получить новый титул, — уже куда увереннее произнесла рабыня и аккуратно положила с краю свою небольшую стопку. — Тратить ваше время на долгий диалог не имею права, так что кратко изложила всё на бумаге.

— В письменном виде… — протянул Ланс, поворачивая голову к краю стола. — Обязательно прочитаю. Что-то ещё?

— Нет, это всё.

— Можешь идти.

Огненная Бестия поклонилась и сразу же покинула кабинет. Хозяин не любил, когда кто-то стоит над душой во время труда. Как, наверное, и большинство смертных предпочитают работать в тишине и покое.

Спустившись вниз Ада вдруг поняла, что даже не знает, чем ей теперь заняться. Физические тренировки закончились ещё утром, магические начнутся после того, как наставник закончит свой бой с бюрократией Эдема и традициями Анхабари. Поэтому решено было пойти в гостиную к Офлее.

Без лишних слов, рыжая полуэльфийка села на другой стороне стола и взяла горсть винограда. Хотя может это и не виноград, но очень похож, тоже плоды на грозди, растёт также, только цвет и вкус немного другой. Паресисы Эдема в своём влияние на физический мир порой доходят настолько далеко, что, казалось бы, привычные вещи становятся совершенно иными. Тут и голубые бананы, и белая клубника… лишь бы внимание чем-то вычурным привлечь и заманить клиента новым громким названием.

Офлея, разумеется, не могла не замечать, что теперь сидит не одна. Она упорно делала вид, что никого в комнате нет, но буквально через пять минут сдалась и снова сильно удивила Аду.

— Извини, что стянула твою книжку. Поступать так неправильно, — вдруг выдала дикарка, чем чуть было не заставила полуэльфийку подавиться.

По голосу северянки было понятно, как тяжело дались ей эти простые и незамысловатые слова. Аж скулы напряглись, а на лбу вена вздулась. После и вовсе книжка оказалась захлопнута и положена на середину стола, потрёпанной обложкой вверх: на ней красовался шлем рыцаря и маска лицедея.

— В следующий раз просто попроси, — без намёка на обиду ответила Ада. — Мне не жалко, да и нет в этом чего-то такого…

— Мне всё ещё тяжело даются просьбы. Это задевает мою гордость, — неожиданный поток откровения уже начинал немного пугать.

— Да, я это знаю. Ничего страшного, я понимаю, — последовал всё такой же спокойный и действительно искренний ответ.

Затем наступила неловкая пауза. Ада не врала, она действительно всё знала и всё понимала. Именно поэтому никогда не устраивала скандалов из-за тех стянутых десертов. Переживать из-за такой мелочи явно не стоит, как и обижаться. В любых мирах хватает смертных, которые привыкли полагаться только на себя. Это нужно просто принять.

К тому же к Офлее первая рабыня не испытывала какой-либо ненависти, может быть некоторую зависть, но только если безобидную. Без желания вставить палки в чужие колёса или как-то очернить конкурентку в глазах хозяина.