Поэтому часто говорят и до сих пор не признают, что сначала Творцы создали так называемые тени Кихариса, как и никто не говорит, что перед этим засияли в мировом пожаре звёзды. Это не две части одного целого, это скорее уж два начала, которые не могут существовать по отдельности, как и не могут свестись или и вовсе противопоставляются друг другу. Невозможно убрать что-то, как и нельзя добавить что-то третье.

Это немного идёт в разрез с легендами о множестве Творцов, которые так-то должны являться воплощением плюрализма. Однако в то же время всегда точно известно, что Творцов всегда чётное число, они всегда в паре, и быть может Творцов на самом деле только двое, а всё остальное является гранями их сущностей. Или, наоборот, Творцы это уже следствие чего-то большего… Но вот чего реально редко встретишь в Эдеме, да и в целом в мирах Совета, так это учений о монизме, где всё сводится к чему-то единому.

И так было бы реально проще. Только вот лично Лансемалион Бальмуар изучил множество различных воззрений, но монизм давал меньше всего ответов, пусть и был крайне прост, прямо как высокая городская стена. Да и запутаться в нём в принципе сложно, так как он довольно линеен и логичен, благодаря своим монолитным последовательностям. Однако одновременное существование этих воззрений служит явным напоминанием, что смертные так ничего толком и не знают об этом мире.

Ада тем временем уже не просто отрабатывала удары, но ещё и начала уворачиваться от летящих в её сторону песчаных снарядов. Порой этиамарий просто уходил в сторону пируэтом, иногда кувырком, после чего отбивал мечом очередную воплощённую стрелу или кинжал. Создаваемые наставником снаряды после столкновения сразу же рассыпались обратно в песок.

Тренировки давно уже перестали быть интересным зрелищем. Да и по началу их захватывающими не назовёшь. И наставник, и ученица уже знали, что произойдёт на плацу завтра, после завтра, через неделю и даже через месяц. Рутина и повторение одних и тех же действий. Такие уроки неинтересны, однако и достижение мастерства — это не весёлая прогулка. Это боль, пот, кровь на протяжении десятков тысяч часов.

Многие ищут секрет, поднимаются в горы к драконоидам за какими-то древними знаниями, или зачем-то обращаются за ответами к богам, порой к демонам преисподней, отдавая душу в дар. Никто не находит ответов, потому что все и так его знают, но не хотят с этим смириться. Секрет предельно прост и незатейлив: нужно вкалывать как проклятый, а если Этий обделил интеллектом или стартовым капиталом, то вкалывать ещё больше, в разы больше, чем другие. Иначе никак.

— Всё, хватит, — Ланс дал отмашку и разрешение на передышку. — Иди мойся и отдыхай.

Ада вежливо поклонилась и отправилась внутрь нового жилища. После этого почти сразу же во внутренний двор через главные ворота вошла Офлея. Её аристократ заметил заранее, поэтому и отпустил Огненную Бестию.

Воительница из клана Праутеи продолжала выступать и делала это ещё чаще, чем раньше. А глаза дикарки, как никогда ранее, сияли и даровали прохладу. На поверхности в неё будто кто-то вдохнул новую жизнь, страшно подумать, что с ней случится, если она поживёт в каких-нибудь снежных горах месяц другой.

Пронзительный взгляд севера столкнулся с безразличным светом янтарных глаз мага молний. Сразу Офлея увидела всё, что ей требовалось, после чего кивнула и искренне произнесла:

— Благодарю за уделённое время.

Искреннее и с неподдельными уважением говорила дикарка. Она презирала рабовладельцев, ненавидела каждый день, когда ей приходилось выдавливать из себя слово «господин» или «хозяин». В этом плане она не поменялась, как и не забывала кто перед ней стоит.

Однако в то же время мать Праутея всегда говорила, что хорошие поступки не перекрывают плохих, как и плохие не перекрывают хороших. Офлею бесил фрак, аккуратное аристократичное белое лицо, гнев вызывало постоянно унижение. В то же время дикарка не могла не уважать своего владельца за огромную силу воли и, казалось, безупречные знания в магии.

И за этими знаниями она пришла вновь не с мольбой, но с просьбой. Ей нужна свобода, а свободы не видать без силы. И тех уроков, которые ей дала Праутея может не хватить для победы в героическом сражении, ещё сложнее будет в бою за титул легенды, если свободу не даруют раньше.

Поэтому, не теряя времени, северная воительница сразу же упала на колени, в горячий песок плаца. В броне, положив боевой топор перед собой, она готова внемлить каждому слову. Ланс в свою очередь присел на ступеньки и принялся трудится над тенью ещё одного этиамария в Кихарисе.