— Да знаю, знаю… Борисыч знает, Борисыч пожил…

— Ну-ка не продолжай! И вообще завязывай с похабщиной, не дай бог еще мелкого научишь!

— Да рано ему еще…

— Ничего не рано, все в подкорке откладывается. Хотя… как знаешь. Но потом не удивляйся, за что это тебе Лизка леща выписала.

— Э, да у нее и без этого всегда причина найдется!

— Согласен, горячая девка… а как она тебе помогла?

— Кто? Лизка?

— Да не, удача моя.

— Потом расскажу, Борисыч, это слишком длинная история. Но ты, кстати, еще мне можешь помочь.

— В плане?

— Надо твой подарочный «кольт» доработать чутка, накладки на рукоять переделать, чтобы были похожи на стандартный плазмер. Да вот хотя бы на мой «эйч-кей». И от патронов не откажусь.

— Не вопрос, сделаю. Только мне на «Спрут» надо.

— Да не к спеху, как сможешь. Это я на будущее.

— На будущее, говоришь?.. Кхм… значит, ко двору пришелся подарочек…

— Еще как! О, смотри, в разгон ушли!

— Что, навертелись? Что-то быстро… вряд ли Ванька успел душу отвести.

Ванька, если кто-то вдруг не догадался — капитан-лейтенант Терентьев. Они с Борисычем очень быстро спелись (впрочем, вполне ожидаемо), и теперь при каждом удобном случае вместе квасили. Но в меру, ибо пьянство — суть «грех, безобразие и баловство». Цитата Борисыча, не Терентьева.

— Не, как раз в духе Ценкера, — возразил я. — Он же дойч, а значит, к орднунгу приучен. Программу выполнили, и домой. Чего зря ресурсы разбазаривать?

— Это да, немчин прав. Может, тоже уже начнем?

— Погоди, сейчас «Спрут» в разгон уйдет, тогда и приступим.