— Хотите сказать, это у меня «нейр» глючит?! — чуть не сорвался на крик Усольцев-старший. — Виктор?

— Значит, у меня тоже, — поддакнул «решала» и прикоснулся к своему гаджету — наверняка деактивировал. — Нет, не он. Без виртуальности «Латника» тоже не видно.

— Господа, господа! В который уже раз повторяю: вблизи Картахены нет корабля с названием «Латник». Поэтому ничего удивительного, что он пропал — видимо, зрительная галлюцинация рассеялась.

— Да, я тоже о подобных случаях неоднократно слышал, — включился в игру Степаныч. — Видимо, сказалось утомление от длительного перелета. Могу посоветовать хороший спа-комплекс, весьма недурственно с дороги.

— Наверняка какой-то оптический эффект, — потерял к нам интерес Усольцев-старший. — Виктор, передай Нику, пусть проверит.

— Господа! Мы же тут! Это просто невежливо с вашей стороны!

— А на вашем месте, Заварзин, я бы не усугублял! — развернулся ко мне Сергей Геннадьевич. — Наверняка ваши шуточки, но мы выведем вас на чистую воду! Вы ведь не будете возражать, если наш каботажник пристыкуется к «Латнику»?

— К «Латнику» — сколько угодно, — демонстративно зевнул я. — Если найдете таковой. А вот к базе «Экспансия» приближаться без запроса не советую — капитан Ценкер довольно мнительный офицер, сначала стреляет, а потом фамилию спрашивает. Так что извольте озаботиться заранее.

— Когда они доберутся до места? — уточнил Усольцев-старший у «решалы».

— Десять минут на расстыковку и маневры, и еще столько же на сближение с «Латником», — без запинки отрапортовал тот.

— Надеюсь, вы не откажетесь дождаться результата вместе с нами? — перевел взгляд на нас со Степанычем Усольцев-старший. — Или у вас дела? Срочные?..

— Отнюдь, — заверил я гостя. — Посидим, с нас не убудет. Тем более, обед еще не закончен. Вы, кстати, коктейлем так и не угостились. Зря, очень достойная вещь.

— Зубы заговариваете?

— Вот еще! Просто обидно — упустить такую возможность из-за банальных галлюцинаций…

— Ладно, ладно, пробую…

Уж не знаю, действительно ли коктейль произвел настолько неизгладимое впечатление, или Усольцев просто таким нехитрым способом решил нас проигнорировать, но, уткнувшись в стакан, он от него больше не отлипал. Что характерно, молча. Мы, соответственно, тоже навязываться не стали, но больше четверти часа сидеть с кислыми рожами и пялиться в пространство было невыносимо скучно, поэтому очень скоро мы со Степанычем углубились в обсуждение мелких деталей касательно его деятельности на бирже. И исключительно ради маскировки перешли на дойч. Впрочем, гости возмущаться не стали — или сочли наш разговор не стоящим внимания, или понимали и все равно сочли… и далее по тексту. Я, правда, изредка косился на Усольцевых, но ничего, кроме нешуточного напряжения, прочесть по лицам не сумел. Они наверняка синхронизировали «нейры» и наблюдали в общей виртуальности за каботажником, но, поскольку ничего интересного пока не происходило, репликами не обменивались. В отличие от нас со Степанычем. Мы, кстати, отслеживали ту же картинку, что и гости — Кумо без напоминания связался с Владом Пахомовым, тот очень быстро ломанул канал связи Усольцевых и перехватил видеопоток. Так и сидели: гости делали вид, что не интересуются хозяевами, хозяева отвечали взаимностью.

Впрочем, шаткое равновесие продержалось недолго — те самые двадцать минут, что понадобились каботажнику для сближения с точкой пространства, где совсем недавно висел «Латник». Тут гости волей-неволей оживились, и я поспешил внести коррективы в их планы:

— Господа, не будете ли так любезны и нам картинку показать? Интересно же…

— Подключайтесь, — буркнул Усольцев-старший и перешел на бриттиш: — Это наш эксперт — Николас Босуорт, прошу любить и жаловать.

И даже не поинтересовался, шельма, удобно ли нам. Хотя он прав — язык исключительно наша проблема.