— Не слышу ответа.
— А с чего вы решили, что я приму столь… необоснованные условия?
— Потому что это была, согласно вашей же терминологии, «суть проблемы». А теперь последует «намек на последствия».
— А вы схватываете на лету, господин Заварзин! Побольше бы мне таких сотрудников…
— Не накаркайте. Подсидят еще.
— Пожалуй, и тут вы правы. Так что же за… последствия? Чего же мне нужно… опасаться?
Странная манера — вставлять паузы перед ключевыми словами. Обдумывает? Слишком непривычные условия игры? Никак не может поверить, что это ему эти условия
— Вы совершили множество процессуальных нарушений, зафиксированных персоналом станции, и рискуете должностью. Конечно же, лишь в том гипотетическом случае, если мы не достигнем соглашения. На моих условиях, естественно.
— Шантаж? Какая прелесть!
— Помилуйте, сударь! Никакого шантажа, лишь констатация фактов и декларирование намерения защитить свои гражданские права всеми доступными средствами.
— И кто же намеревается защищать эти самые права? Алексей Заварзин? Или, может, Александр Завьялов?
— А есть разница? Вас я в любом случае утоплю, причем во втором даже вернее. Крах карьеры гарантирован.
— Что ж, приятно осознавать, что переиграл противника по всем направлениям.
— Что это? Хорошая мина при плохой игре? И в чем же вы меня переиграли, господин Крамской?
— В главном — вы неверно определили мою мотивацию, самонадеянный молодой человек.
— Как?! — в притворном ужасе воскликнул я. — А вы разве не выполняете свой долг? Нет? А что же тогда?.. Неужели… деньги?! Как банально! И сколько же вам заплатили Спиридоновы?
— Хотите предложить больше, жалкий мажор?
— Не грубите, вам не идет. С образом неподкупной государевой машины не вяжется. Впрочем, за последние три года вы себя показали во всей красе.
— Значит, ты все-таки пообщался с Германом… я должен был догадаться. Особенно после…
— Отчего же вы не договариваете, любезный подполковник? Не поняли намек? Вот уж позвольте не поверить!