– Доктор, а где Вика?

Штильман вздрогнул от этого неприятного для него голоса и поднял голову:

– Под утро мы ее перевели в общую палату, состояние у нее стабильное. Чудеса, да и только!

– А как же амулет? – Игорь хорошо запомнил, как Штильман ночью пугал его Одессой.

– Молодой человек, что вы мне все время морочите голову? Никакого Амулета ночью не было! Память у меня, дай Бог каждому! – Штильман собрался уходить. Он взял свой портфель, чем– то напоминающий портфель Карла, возможно возрастом и встал из-за стола.

" Надо бы у него портфель проверить!"– Игорь быстро соображал, как это можно сделать.

– Доктор, если вы его не брали, то откройте портфель, я взгляну!

– А! Вот вы про что! – Штильман в негодовании поставил портфель на стол и в нем что-то подозрительно булькнуло. "Ай, там же спирт!", с досадой вспомнил врач и резко запротестовал. – Я врач! А не жулик!

Игорь понял, что перегнул палку и стал извиняться перед почтенным доктором.

– Простите, эти все события совсем из колеи выбили, тем более, ночью вы говорили о возможности кражи украшения.

– Я и сейчас это утверждаю! – Штильман взял аккуратно портфель под мышку и быстро направился к выходу.

"Какая-то безвыходная ситуация!"– Игорь не отставал от врача спешащего куда-то по коридору.

– Доктор Штильман, как мне ее забрать?

– Идите в палату тринадцать и снимите эту цацку с шеи больной! – Врач шел торопливым шагом по коридору и думал, что он совершает утренний обход, а сзади него идет его ассистент.

– Я про Вику говорю! – Игорь быстрым шагом обошел человека в белом халате и стал перед ним как стена.

– Кем вы приходитесь больной? – маленький доктор глядел снизу вверх на высокого гренадера.

– Я ей, друг!

– Так вот что друг! Идите за ее мамой, папой или приведите кого-то хоть капельку похожего на ее родственника и тогда пусть он напишет бумагу, что всю ответственность за ее дальнейшую жизнь берет на себя! – Штильман говоря эту длинную фразу, обошел преграду в виде Игоря и устремился на выход.

– Так нет у нее никого больше! – Игорь в отчаянии догнал в очередной раз беглеца.

– Тогда пусть она сама и напишет! – "Господи сделай этого юношу невидимым!", с этой молитвой Штильман вышел из больницы и отправился на заслуженный отдых домой.