– Нет. Фотограф до сих пор в шоке. Впечатлительный оказался. А другие свидетели вроде бы заметили, что в отражении кто-то был, но подбежали к пострадавшему позже и поэтому только со спины призрака в отражении успели увидеть. Да и то он быстро в толпе исчез. В той толпе, нереальной. Многим этот факт гораздо лучше запомнился.

– И больше никто не отразился?

– Никто. Или не заметил никто. Они, когда мало-мальски поняли, что дело неладно, разбежались кто куда. Пустая улица была, когда мы приехали. Никого разгонять не пришлось, только пару машин с обочины оттащили, и все.

– Когда оттаскивали, заходили в зону риска, я правильно понимаю? И тоже никто не отразился?

– Да мы… нет… мы не заходили даже. Эвакуаторщики крюки забросили, зацепили, за что получилось, под днищем и волоком их… короче, соответственно обстановке.

– Про телевизор не спрашиваю…

– Нет там ничего. Ни экранов, ни проекторов, ни камер, кроме вон той, наружной, самой обычной. Но с нее совсем другой ракурс. Короче, мистика. Да? Нет?

– Будем разбираться. – Данилов повертел головой. – Фотограф где?

– В машине сидит. Психолог его успокаивает. Вон там, в фургоне.

– Съемку ведете?

– Нет. А надо? Система городская ведь и так все снимает. Наши только фотографии сделали.

– Спасибо, Скворцов, за информацию. Если будут еще новости, звони напрямую. Запиши телефон.

Сергей продиктовал оперативнику телефон и вернулся к своей машине. По пути он подал знак ребятам из своей группы, которые как раз тоже подрулили к месту происшествия. К майору тотчас подбежал старший группы:

– Вон в том фургоне свидетель, забирайте вместе с вещдоком, со смартфоном, на который он фотографировал, грузите ко мне. Можно и полицейского психолога прихватить, наверняка сгодится. Здесь оставьте сотрудника с камерой, пусть пишет вид в отражении, пока тот не исчезнет.

– А если не исчезнет? В первой выявленной точке третий день картинка висит в зеркале, как приклеенная.

– Будет записывать, сколько потребуется. Освободятся технари, отправлю сюда, установят стационарную камеру и прочую бижутерию, как везде. И сам здесь задержись. Переговори еще раз вон с тем лейтенантом… Скворцов его фамилия. После скопируй все показания свидетелей, потолкайся среди полицейских, послушай, что говорят. Все понятно?

– Так точно. Происшествие по нашему профилю?

– На все сто. Только новая модификация. Иди работай.

Пока помощник принимал у полиции свидетеля и вел его в машину к Данилову, у майора появилась свободная минута для размышлений и предварительного анализа происшествия. Как и проговорился Данилов лейтенанту, это был далеко не первый труднообъяснимый случай. Параллельно с командой Данилова, в других районах города и в ближайших окрестностях работали еще пять групп, и не без результатов, так что в сумме набиралось уже три десятка непонятных происшествий.

Однотипных случаев было мало, сценарии почти не повторялись, тут Данилов тоже не соврал, но все их объединяло одно: так или иначе, в деле фигурировали отражающие поверхности. Чаще всего это были зеркала. Где-то они просто чернели, словно их закрасили гудроном, где-то отражение начинало мерцать, становясь то ярче, то темнее, а в одном случае оно пропадало и появлялось с частотой раз в секунду. Было немало и других вариантов, но полный список видели пока только в оперативном штабе.