– Я сказала «почти»! Гарри, я хорошо запоминаю прочитанное, а лекции в одно ухо влетели – через другое испарились… Кажется, я закончила.

– Раз закончила, то прочитай заклинание и направь в магический чертёж ману.

– Как?

– Ты не знаешь, как направить ману?

– Какая проницательность, Мальчик-Который-Никого не учил пользоваться маной…

– Фок! Джи, давай без сарказма. И не надо этого Мальчика-Который – бесит! Просто пожелай выплеснуть магию в пентакль.

– Ладно, кажется, я слегка перегнула палку, – покаялась Джинджер. – Ну что, я начинаю?

– Окей, начинай, – засунул руки в карманы Хоггарт.

Тем временем Эйдафедель затеяла профилактику автоматической бластерной винтовке – аккуратно полировала её тряпочкой. При этом она не спускала глаз с пентаграммы и стояла таким образом, чтобы дети не мешали в случае необходимости открыть стрельбу.

Зачитав заклинание, Джина почувствовала привычную волну магии, которую выплеснула на магический рисунок. В тот же миг линии засветились бирюзовым. В следующее мгновение вверх поднялся столб фиолетового сияния.

Вместо суккубы в пентакле появился двухметровый инкуб с гипертрофированной мускулатурой. Сзади у него виднелись четыре маленьких ангельских крыла, а над головой светился нимб. У него в комплекте наличествовали заостренные и немного оттопыренные уши, в каждом из которых по три серёжки-гвоздика с небольшим рубином. Тёмно-каштановые волосы были зачесаны назад, спереди свисала маленькая прядь. На лице выделялись ярко-фиолетовые губы. Больше всего резала глаза его одежда: обтягивающие кожаные тёмно-синие шорты на подтяжках и большой гульфик под ними, а может и не совсем он… На шее широкая тканевая лента тёмно-синего цвета с белой полосой по центру, с виду напоминающая ошейник с подвеской в виде красного сердечка. На руках полоски ткани той же расцветки, будто оторванные от футболки рукава. На ногах у него мощные шнурованные ботинки с высокими берцами. На левом плече татуировка в виде двух красных сердечек и надпись на английском языке «Love and Peace».

– И кто же тут хочет большой и чистой любви? – жеманным голосом начал он.

Джина откровенно перепугалась. После Японии она опасалась извращенцев, а тут такой экземпляр, что сразу в дрожь бросает. Но она ощущала поддержку спокойного Гарри и готовой пустить в дело оружие Эйдафедель. Собрав волю в кулак, она продолжила следовать инструкциям друга.

– Я, Джина Джинджер, призвавшая тебя в этот мир, именем Люцифера приказываю тебе подчиниться мне, инкуб!

– Прямо-таки именем Люцифера? – игриво поморгал инкуб.

– Именно!

– Ладненько, – поиграл он мускулатурой, – как скажешь, Джина Джинджер. Как я могу не подчиниться такой милашке, ещё и именем самого Люцифера? Узнай же моё имя, юная волшебница с прелестным цветом волос – моим любимым. Перед тобой прекрасный и несравненный Хапсиэль!

– Крутяк! – вырвалось у Гарри. – Джина, тебе удалось призвать инкуба прямо в теле.

– О, да, – томным голосом протянул Хапсиэль, погладив свою мускулистую грудь.

– Хапсиэль, ты же потомок кого-то из серафимов или херувимов? – продолжил Хоггарт. – Дай догадаюсь – линия Левитян?