Джейн ничего не ответила на это и принялась есть свой ужин. Вскоре тетя и бабушка заметили, что у нее нет аппетита, а потом Джейн и вовсе начала бить дрожь, и вскоре она заплакала и забилась в истерике. Встревоженные тетя и бабушка уложили Джейн в постель и срочно позвали аптекаря мистера Перри.
Это был первый за много лет приступ сильнейшей головной боли, сопровождавшийся ужасной тошнотой. Такие боли и раньше беспокоили Джейн, но в этот раз ни одно из обычных лекарств, предложенных мистером Перри или тетей, не помогли девочке, и она три дня еще пролежала в маленькой душной комнатке, на своей узкой койке. Эту комнату Джейн делила с тетей и потому не могла рассчитывать на уединение. Она даже выплакаться не могла.
«Тот, кто подслушивает, не может услышать о себе ничего хорошего, — думала она. — Что ж, тетя Хетти мне часто это говорила; и теперь я убедилась, что это правда. Надеюсь, мне больше никогда не доведется услышать о себе нечто подобное. «Очень скучная!» Я очень скучная?! Эмма Вудхаус считает меня скучной? Но если она так думает, почему первая предложила мне дружбу? Ей не следовало этого делать. Сама бы я ни за что ее об этом не попросила».
Страдающий чувствительный разум бедной Джейн в тот момент не мог осознать факта, что Эмма, расстроенная и сбитая с толку первой настоящей трагедией в ее спокойной и надежной жизни, была сломлена несчастьем и временно потеряла способность проявлять справедливость и доброту: такой вывод в любом случае маленькой девочке было слишком сложно сделать. Джейн понимала лишь одно: ее предали. Она чувствовала, что земля уходит из-под ног.
— Я больше никогда, никогда, — прошептала Джейн. — Никому и никогда не дам такого обещания, и больше никогда никому не буду доверять».
— Съешь хотя бы ложечку пудинга, детка, — предложила Джейн тетя. — Ты очень давно ничего не ела.
— Спасибо, тетя, я не хочу.
Тетя с сожалением унесла пудинг, и Джейн снова уставилась в стену. В ее ушах снова и снова, как угасающее эхо, звучал голос Эммы: «Мы навсегда станем подругами! И будем рассказывать друг другу все секреты, и любить друг друга».
Братья Найтли, Джордж и Джон, унаследовавшие поместье Донуэлл-Эбби, расположенное примерно в миле от Хайбери, были старыми добрыми друзьями семьи Вудхаус. Джон, младший, учился в университете, а Джордж, достигший совершеннолетия незадолго до кончины отца, унаследовал вполне приличную собственность и связанную с ней ответственность, он жил дома в Эбби, управляя своими землями. Джордж знал девочек Вудхаус с рождения, и поэтому они считали его кем-то вроде старшего брата, да и сам он относился к ним с братской любовью. Всегда был готов помочь советом, отругать их или порадоваться успехам, в зависимости от обстоятельств; и с огромной симпатией постарался разделить с ними горечь потери любимой матери, тем более что сам недавно пережил такое же несчастье.
Он, не теряя времени, установил дружеские отношения с новой гувернанткой, потому что был очень заинтересован в душевном спокойствии.
— Эмме очень нужна компания, — сказал он миссис Тейлор. — Она слишком склонна к тому, чтобы считать себя образцом совершенства. И это все из-за того, что Изабелла очень милая и покладистая, несмотря на то что постарше Эммы. Она всегда ей уступает, а Эмма, зная это, всегда пользуется ее добротой и покладистостью. Надеюсь, вы согласитесь со мной, мисс Тейлор, что Эмма должна играть и учиться с другими детьми?
— Это, несомненно, было бы лучше, — ответила гувернантка, немного поколебавшись. — Но как я поняла, здесь особо ей и общаться-то не с кем.
— Есть девочки Кокс.
Мисс Тейлор озадаченно посмотрела на мистера Найтли.
— Эмма их не любит. И, должна признаться, мне бы не хотелось, чтобы малышка переняла у них наглость и жеманство.
— Ну хорошо, а сестры Мартин?
— Дочери фермера? Вряд ли мистер Вудхаус согласится, чтобы они к ним приходили.
— Они скромные славные девочки, — нетерпеливо сказал он. — Сомневаюсь, что Эмма может научиться у них чему-то плохому.
— О нет, конечно! Но она сама тоже не согласится.
— Ладно, ну а как начет маленькой Джейн Фэрфакс? У нее безупречная семья, а сама она — спокойная, рассудительная и с прекрасными манерами. Вдобавок ко всему она умная и сообразительная.