Венди появляется в дверях как раз в тот момент, когда я тянусь за ключами. С лопаточкой в ​​одной руке и фартуком вокруг талии она выглядит суровой человеческой матерью, готовой отругать непослушного ребенка. Затем ее черты смягчаются, и она вздыхает.

— Ты уверена, что хочешь вернуться домой… после всего, что… только произошло? Ты всегда можешь остаться здесь, со мной, понимаешь?

В спешке, чтобы проверить Тома, я совершенно забыла о том, в каком состоянии я оставила дом. Вещи по — прежнему разбросаны, на кухне бардак, сад разорван в клочья. Мне приходится бороться со слезами, быстро моргая, но я не в силах сдержать волнение в груди, будто я проглотила ежа. Честно говоря, я не знаю, готова ли я вернуться.

Как будто каким — то образом чувствуя мои внутренние мысли, Венди кладет руку мне на плечо. Ее улыбка добрая, когда она говорит:

— Я рядом, Ева, — затем она колеблется, и что — то в ее выражении кажется… подозревающим? — Я знаю, ты не все мне рассказываешь, — продолжает она. — И это нормально. Я просто хочу, чтобы ты знала, что можешь мне доверять.

— Я доверяю тебе, — мягко отвечаю я. Она так много для меня сделала. С самого первого дня, как я прибыла в Шелл — Харбор, Венди была исключительно щедрой. Я протягиваю руку, чтобы сжать ее ладонь, затем поворачиваюсь к двери. — Но мне все равно нужно вернуться домой, — говорю я, дыхание прерывается, — так что лучше это сделать сейчас.

— Если ты уверена.

— Да, — это не совсем ложь, потому что я знаю, что в какой — то момент мне нужно вернуться домой, но это не облегчает возвращение домой. Потом я думаю о Сойере, о его теплых темных глазах и яркой улыбке, и эта мысль придает мне сил. Расправив плечи, я принимаю решение. — Со мной все будет в порядке, — говорю я Венди с улыбкой, — у меня бывало и похуже, — по крайней мере, это правда. Каллен не одолеет меня.

— Тогда забери Тома с собой. Он все равно думает, что он твой.

Мне удается рассмеяться, глаза прищуриваются.

— Хорошо.

Венди машет рукой на прощание с порога, пока я иду по дорожке к своей маленькой машине. Том бежит рядом со мной, и он не выглядит плохо — может, просто немного медленнее, чем обычно.

День уже в разгаре, солнце греет мне лицо, когда я сажусь за руль. Я даже умудряюсь улыбаться, когда мимо проходит молодая пара. Короткое путешествие от дома Венди до моего дома заставляет меня медленно расслабиться, наслаждаясь красотой побережья с парусными лодками, усеивающими горизонт. Я чувствую, как напряжение уходит из моего тела, и мне помогает то, что большая собачья голова Тома находится рядом с моей. Время от времени он высовывает голову из окна и дышит мне в лицо, выглядя так, будто улыбается. Когда я припарковываюсь перед своим домом и поднимаюсь по ступенькам, я почти чувствую себя хорошо.

Все меняется, когда я захожу и вижу состояние дома. Я не помню, чтобы прошлой ночью было так плохо. Куда ни глянь, везде беспорядок. На кухне валяются разбросанные ножи, перевернутый блок для ножей, как и мебель в гостиной.

Я делаю глубокий вдох, сдерживая слезы. Я переживу это. Я верну свою жизнь в нормальное русло. Я не позволю Каллену сломить меня.

Нуждаясь в передышке от угрюмых мыслей, я снова сосредотачиваюсь на доме. Беспорядок вряд ли трудно убрать — отсутствующее окно является единственным повреждением самого дома, и, слава богам, никто серьезно не пострадал. Никто, кроме Тома, но собаки, должно быть, более выносливы, чем я думала, потому что он, кажется, совершенно счастлив забрести в гостиную и плюхнуться перед незажженным камином. Для него в мире все правильно.

До начала уроков плавания остается всего двадцать минут, и я быстро прибираюсь. Я благодарна Сойеру за то, что прошлой ночью он подмел и убрал пылесосом все осколки стекла. С разбитым окном я мало что могу поделать, но напоминаю себе о том, как Сойер сказал, что пришлет кого — нибудь починить его. Надеюсь, что кто — то придет пораньше. Остальной беспорядок достаточно легко исправить, и я нахожу что — то очищающее в уборке. Будто избавляясь от остатков атаки Каллена, я как — то избавляюсь и от него тоже.

Я начинаю мыть пол на кухне, когда в дверь звонят, и я отвлекаюсь от своих мыслей. Сердце колотится, хотя я не знаю почему, я бросаю швабру и выхожу в коридор, Том рядом со мной. Открыв дверь, я вижу угловатое лицо Сойера, его темные кудри падают на лоб. У его левой скулы образовался неприятный синяк, но в остальном он выглядит целым и невредимым. Сойер не одинок. Его дочь Хизер и сын Тейлор стоят рядом с ним.

— Мисс Ева! — восклицает Хизер, дергая мою футболку. — Папа говорит, что кто — то вломился в твой дом! У тебя все нормально? — и она, и Тейлор смотрят на меня широко распахнутыми встревоженными глазами, и я не могу не почувствовать укол сочувствия. Они всего лишь дети, и поэтому их не должны волновать взрослые проблемы. Вообще — то я удивлена, что Сойер вообще упомянул об этом. Но, учитывая его очевидный синяк, думаю, он должен был им что — то сказать.

— Я в порядке, — выдавливаю я, наклоняясь, чтобы взъерошить кудри Хизер, ее непослушные волосы — копия волос ее отца. — Итак, кто готов плавать?