— То же самое. Это всё его территория.

— Кто он?

— Его зовут Кроселли. Всё, что находится к северу от Хьюстона и к югу от Четырнадцатой, принадлежит ему. И ты его ударил в голову.

— Он один, и он не найдет меня.

— Это мафиози, и у него есть свои бойцы.

— Сколько?

— Ну, может, дюжина.

— Недостаточно. Слишком большая площадь.

— Он подключит все клубы и бары.

— В самом деле? Он расскажет людям, что испугался шестнадцатилетнего пацана? Не думаю, что так случится.

— Ему не нужно объяснять причину. И люди будут лезть из кожи вон, чтобы помочь. Они все хотят заработать за хорошее поведение проценты, как в банке. Ты не продержишься и пяти минут. Лучше отправляйся к своему брату. Я говорю серьезно.

— У нас свободная страна, — сказал Ричер. — Именно для этого вы и работаете, верно? Я пойду туда, куда хочу. Я шёл очень долго.

Женщина замолчала надолго.

— Ну, я тебя предупредила, — наконец, сказала она. — Я не могу больше ничего сделать для тебя.

И она пошла в направлении Вашингтон Сквер, а Ричер остался там, где стоял, совсем один на Уэверли, то задирая, то опуская голову, чтобы поймать немного воздуха для дыхания. Когда он последовал за ней примерно две минуты спустя, то увидел, что она уехала в автомобиле, который стоял всё это время в зоне, запрещенной для парковки. «Форд Гранада» 1975 года, подумал он, бледно-голубой, с виниловой крышей и большой зубастой передней решеткой. Автомобиль свернул за угол, как сухопутная яхта, и исчез из виду.

На площади было более пустынно, чем ожидал Ричер. Во всём была виновата жара. Пара непонятных черных парней слонялась вокруг, вероятно, дилеры, и это было всё. Не было ни шахматистов, ни людей, выгуливающих собак. Но по пути на восточную сторону площади он увидел трех девушек, направляющихся в кафе. Студентки, наверное: длинные волосы, загар, стройные, может быть, на два или три года старше него. Он направился к ним, но увидел телефонную будку по пути. Найдя работающий автомат с четвертой попытки, он выудил горячую и влажную монету из кармана и набрал номер коммутатора Вест Пойнта, который хорошо помнил.

Монотонный мужской голос ответил:

— Военная академия США, куда вас переключить?

— Кадет Джо Ричер, пожалуйста.

— Оставайтесь на линии, — сказал голос, показавшийся Ричеру знакомым. В Вест-Пойнте было правилом удерживать линию, это делалось для борьбы с некоторыми проблемами, включая врагов иностранных и отечественных, а иногда и с прогрессом. Вест-Пойнт относился к армии и являлся не совсем обычным выбором для старшего сына морпеха, но Джо остановил свой выбор на нём и утверждал до сих пор, что всё ему нравится. Ричер пока не решил, куда поступать. Возможно, в Нью-Йоркский университет, к девушкам. Кстати, эти трое в кафе выглядели очень неплохо. Но он не строил никаких планов, шестнадцать лет пребывания в морской пехоте вылечили его от этого.