– Джон Уайт, ЦРУ, – сказал Темноволосый.

Они пожали друг другу руки и погрузились в молчание сродни тому, что встретило Ричера, когда он вошел, поскольку не знали, что еще можно сказать. Джек сел за стол в задней части класса. Уотермен сидел впереди и слева, Уайт – впереди и справа. Уотермен сохранял полную неподвижность, но был настороже. Он использовал ожидание, чтобы сберечь энергию и силы, и Ричер понял, что он уже делал такое и раньше и был опытным агентом. Совсем не новичок. Как, впрочем, и Уайт, несмотря на то, что во всем остальном он являлся его полной противоположностью. Он подергивался, постоянно менял положение, шевелил руками и щурился, глядя в пространство, долго смотрел в одну точку, потом быстро переводил глаза на другую, иногда морщился, поворачивался налево, затем направо, словно его мучили какие-то мысли и он не находил выхода. Ричер догадался, что Уайт – аналитик и после многих лет, проведенных в мире ненадежных данных, а также двойного, тройного и четверного блефа, имел полное право выглядеть слегка нервным.

Все трое молчали.

Через пять минут Ричер нарушил тишину.

– Есть ли какая-то история о том, что мы с вами не смогли поладить? Я имею в виду ФБР, ЦРУ и ВП. Я не слышал ни о каких серьезных разногласиях. А вы?

– Мне кажется, вы пришли к неверному выводу, – сказал Уотермен. – Речь не об истории, а о будущем. Они знают, что сейчас мы прекрасно ладим. И используют это. Вспомните, как называется первая часть курса. «Современные инновации в криминалистике и координация действий агентств». Инновации означают, что они намерены экономить деньги и в будущем нам всем придется еще больше сотрудничать друг с другом путем использования общего лабораторного пространства. Они собираются построить один громадный комплекс, в который всех нас засунут. По крайней мере, я так думаю. А мы здесь для того, чтобы нам объяснили, что мы должны делать для достижения их целей.

– Чушь собачья, – заявил Ричер, – я ничего не знаю про лаборатории и расписания. Я вообще не имею к таким вещам ни малейшего отношения.

– Я тоже, – сказал Уотермен. – Если честно, это мое слабое место.

– Тут все гораздо хуже, чем чушь собачья, – вмешался Уайт. – Это колоссальная трата времени. В мире происходит гораздо больше вещей, имеющих огромную важность.

Он снова задергался, принялся ерзать на стуле и заламывать руки.

– Они заставили вас бросить какое-то незаконченное дело, чтобы отправить сюда? – спросил его Ричер.

– В общем, нет. Я ждал перевода после того, как успешно завершил одно дело. Я считал, что это награда.

– Ну, взгляните на происходящее оптимистично. Вы сможете отдохнуть и расслабиться. Поиграть в гольф. Вам нет необходимости чему-то учиться, вы и без того знаете, как все работает. К тому же ЦРУ плевать на лаборатории, вы же ими не пользуетесь.

– Я на три месяца опоздаю на работу, к которой должен приступить уже сейчас.

– Какую?

– Я не могу ответить на ваш вопрос.

– И кого назначили вместо вас?

– Этого я тоже не могу сказать.

– Хороший аналитик?

– Не слишком. Он может пропустить важные вещи, возможно, принципиально важные. Тут нельзя предсказать, как все обернется.