— Что значит, «сожрал»?

— Выкрал и пристроил куда-то внутрь себя в активированном состоянии.

— Чего сам не ищешь? — демонстрирую ленивое равнодушие к теме переговоров.

— Электронная система слежения не позволяет мне входить в машинное отделение. Из чего я, собственно, и сделал вывод, что похищенный артефакт здесь.

— Уверены?

— Что вы имеете в виду?

— Вы дроиду-ветеринару класса «креш» делать себе операцию на сердце доверите? Нет? Вот и Хип сильно криворуких к жизненно важным механизмам не допускает.

— Как на счет моего предложения? — предпочел не заметить оскорбительного намека Джерек.

— Чем расплачиваться думаешь? — отзываюсь, добавив в голос изрядную долю сомнения.

— Чего ты хочешь?

— Да хатт тебя знает… Координаты Земли? Так я их у Хипа выспрошу, либо в брошенном блоке памяти раскуроченного грузовичка, на котором вы сюда прилетели. Сокровищницу храма Джеды, разве что? Ну, и байки про Руусан и встречу с абоминором трави, чтоб мне скучно не было.

Хамлю, но уж очень хочется понять, сколь серьезно Джерека приперло. Крепко. Потому как он опять мои выпады игнорирует.

— Руусан… величайшее разочарование моей жизни. Столько говорено-переговорено о его уникальности. А на деле — пшик. Он, к слову, на замкнутую в кольцо цепь из белого металла похож.

— Кто, Руусан?

— Нет же! Артефакт. На Руусане же Силища и верно прямо в воздухе разлита. Только не возьмёшь: защищено. На Коррибане с призраками договориться можно, а там все глухо. Хотя энергия такая, что даже координаты точки выхода искажаются. Я пока про это не догадался, три раза мимо проскакивал. Так на абоминора случайно и наткнулся.

— Полагаешь, древние позаботились о том, чтоб к этой силе никто руки не протягивал?

— Не знаю я! Может древние, может, сама Великая, может, законы природы, — Джерек начинал откровенно истерить.

— На Землю тогда же наткнулся?

— Тебя же это не интересует!

— Да я это так — к слову пришлось, — пожимаю плечами и делаю вид, что замена фильтра топливного насоса — самое занимательное занятие в жизни. — Не хочешь про Землю, балакай про то, как рабом Кировца оказался.