— Откуда столь жесткая реакция? Его что-то связывало с этой девочкой? — задумчиво потер лысину Винду.

— Это-то понятно, — вздохнул бывший учитель Энакина Скайуокера. — Из него с десяти лет формировали орудие не просто неотвратимого, но и немедленного возмездия. Вегетарианцем ему уж не стать. Пока его держала верность данному слову. Я так понял, он обещал землянам избегать любых форм насилия, дабы негативные колебания Силы не раскачивали ситуацию в этом мире. Но здесь-то он волен поступать сообразно собственным взглядам, а не взятым на себя обязательствам.

— Это предположение или?…

— Или. Откровения бригады наших самопальных пророков навели лорда на мысль о том, что «пролитая кровь изменила веер возможностей» и у него теперь развязаны руки. Мало того, в той последней капле человеческого моря с мечом, огненным, как солнце, и холодным, как лед, что меняет ход предначертанных, казалось, событий, он опознал себя. Так что, на месте Джерека я бы всерьез задумался о завещании.

— Ладно, лирика все это, — заскучал от трактовки форсюзерских пророчеств Мадин. — Возвращайтесь к Хиппу, пока тот не хватился, и доведите до Джерека наши предложения: сохранение жизни и возможность работать на Земле в обмен на всю интересующую Галактический Союз информацию.

— Он едва ли согласится. Мне кажется, он еще на что-то надеется.

— А вы?

— Меня роль белкового придатка машины не устраивает.

— Тогда, до свидания, магистр Винду.

Крикс Мадин уважительно склонил перед джедаем голову и направился прочь. Оби-Ван Кеноби двинулся следом.

— Что, Оби-Ван, не ожидал от неодаренных таких рассуждений о планах по использованию джедайских знаний? А ведь в этом что-то есть. Не уверен, что император рассуждал точно так же, но истина где-то рядом.

Дарт Вейдер улыбался рассказу Кеноби с довольством сытого хищника.

— Да не расстраивайся, джедай, полноценные ситхи линии Бейна из слушателей корускантской академии тоже едва ли получатся. Впору новый кодекс сочинять. Русским полуджедаям подойдет, к примеру, вот это: «Мы не красные и не белые, мы не правые и не левые, потому что мы — валенки».

— Угу, — обиженно запыхтел Кеноби: — «Покой — это ложь. Есть только страсть. Страсть это жар. Жаркая сторона Силы кипит во мне. Я горяч и могуч. Но только беспроводной источник питания освободит меня. Потому что я — утюг. И я лечу к вам».

— О-о-о, джедай, наконец-то ты перестал бояться ситхов!

— С чего ты взял, ситх, что я вас когда-то боялся?

— С того, что ты никогда прежде не позволял себе смеяться над темной стороной. А за слишком серьезным выражением лица как правило скрывается именно страх.

— А самым страшным в темной комнате обычно оказывается сама темнота. Ладно, давай о деле. Ты не находишь, что мы заняли слишком пассивную позицию? Чего мы ждем?

— Первого шага. На который ответим зеркально. Как с Йодой. Такой конец гранд-магистра я нахожу справедливым. Я так понял, что Винду сделал правильный вывод. Надеюсь, и Джереку на это ума хватит. Но на малейший акт агрессии отвечу жестко. А пока пусть мусор подъедает. Местные в этом заинтересованы. Так почему нет?

— Уверены, что успеем отреагировать адекватно?