Слишком долго тянуть с выходом было нельзя, поэтому через три дня эскадра тринидадцев покинула Форт Росс. До этого времени задержали выход всех грузовых кораблей из порта, но полной гарантии предотвращения утечки информации это не давало. Впрочем, даже если испанская агентура и сработала оперативно, до Гаваны вести о разгроме Новой Армады так быстро не дойдут. Плюс потребуется какое-то время на подготовку к выходу. Иными словами, если «золотой конвой» еще там, то уже никуда не денется. В этом походе «Песец» решили не задействовать, чтобы он своей малой скоростью хода не связывал остальных. Задач, для выполнения которых нужен рейдер-«невидимка», в кубинской операции не предвиделось, поэтому пусть отдыхает и присматривает за стоящими на рейде трофеями. А заодно и за дорогими «гостями» с «Норфолка», которые до сих пор пребывали в состоянии полного охренения с того самого момента, как тринидадская эскадра вернулась в Форт Росс, да не одна, а с остатками разгромленной Новой Армады. Из всего экипажа английского фрегата лишь для Джеймса Паркера это не было чем-то из ряда вон выходящим. Единственное, что его удивило, так это лишь большое количество трофеев, причем в неповрежденном виде, но в итоге самого боя тринидадцев с Новой Армадой он не сомневался ни секунды. В отличие от всех остальных, для которых это событие граничило то ли с божьим промыслом, то ли с кознями диавола. Причем для всех это было практически одно и то же, если речь шла о пришельцах. Ведь кроме самих тринидадских пришельцев никто достоверно не знает, кому они на самом деле служат.

Однако вскоре пришлось удивиться и Джеймсу. По всем писаным и неписаным канонам после такого ошеломительного успеха ожидалось многодневное пышное празднество с чествованием победителей и дележом трофеев. Но не тут-то было! В городе хоть и отмечали победу, но исключительно в приватном порядке. А когда на следующий день рядом с «Норфолком» к причалу стал «Аскольд», и Джеймс оказался в гостях у командира крейсера – своего старого приятеля, то спросил, когда же состоится торжественная служба в соборе по поводу разгрома Армады с последующим праздником? К огромному удивлению Джеймса, его поначалу даже не поняли, и ответили вопросом на вопрос – а зачем?! Как оказалось, тринидадские пришельцы относились к войне как к какой-то тяжелой, неприятной, но привычной и рутинной работе! И вовсе не собирались устраивать из нее праздник по любому поводу! Но самое интересное произошло несколько позже, когда в ходе разговора Вячеслав предложил ему посмотреть «кино». То, что у пришельцев из другого мира есть устройства, позволяющие показывать движущиеся картинки, в точности копирующие сюжеты из окружающей жизни, Джеймс уже знал. Но он никак не ожидал, что сам станет свидетелем разгрома Новой Армады! Пусть не присутствуя лично на одном из кораблей в ходе боя, а с помощью хитроумного предмета, называемого «ноутбук»!

Вначале ничего особо интересного не было, если не считать самого факта существования движущейся картинки со звуком, очень точно воспроизводящей то, что было на самом деле. На экране ноутбука возникло изображение испанских кораблей, мимо которых шел «Аскольд». Съемка велась оператором с мостика крейсера, и иногда в кадр (Джеймс уже был знаком с терминологией пришельцев) попадал сам «Аскольд» и то, что творилось у него на палубе. Оператор хорошо знал свое дело, поэтому картинка получалась очень информативная и зрелищная. Съемка сопровождалась комментариями в основном на языке пришельцев и иногда на испанском, поэтому Вячеслав взял на себя роль переводчика. Что удивило Джеймса в первый момент – малолюдность на палубе корабля. Кроме канониров, там никого не было. А с учетом того, что канониры скрывались за броневыми щитами орудий, то со стороны могло показаться, что на палубе вообще никого нет. На мостике рядом с оператором люди были, но очень мало. Иногда в кадр попадали сам адмирал Кортес, командир «Аскольда», а также некоторые другие офицеры и матросы. На всех была форма тринидадского флота – простая и удобная, совершенно не напоминающая изобилующие золотым шитьем и кружевами офицерские мундиры и убогое рубище матросов всех флотов европейских государств.

Но пока ничего необычного не происходило. «Аскольд» прошел вдоль строя всей Армады, развернулся и лег на параллельный курс. И вот тут началось… Четыре испанских фрегата попытались атаковать тринидадский корабль. То, что произошло дальше, повергло Джеймса в ступор. «Аскольд» открыл огонь из носового орудия, снятого с «Карлсруэ». Причем с огромной дистанции! Одного выстрела оказывалось достаточно, чтобы в носу испанского корабля произошел взрыв огромной силы, способный разворотить борт от палубы до самой ватерлинии…

Это было страшно… Четыре выстрела – четыре цели!!! С дистанции более мили!!! С таким Джеймс Паркер еще не сталкивался. Даже бой его «Дувра» с «Песцом» не выглядел до такой степени избиением беззащитных, а не боем. Что ни говори, но «Песец» в том бою хоть и довольно быстро уничтожил «Дувр», причем без какого-либо для себя ущерба, но все же одним выстрелом не ограничился, и в конце боя вел огонь почти в упор – менее чем с сотни ярдов. Здесь же…

Но события разворачивались по нарастающей. Появились основные силы тринидадского флота во главе с «Тринидадом». На что способен этот корабль, Джеймс уже знал. Дальнейшее снова поразило его своей нелогичностью. Вместо того чтобы выстроить линию баталии, как это уже сделали испанцы, и начать бой на параллельных курсах, как того требует линейная тактика, тринидадцы сделали все с точностью до наоборот. Их старые корабли, переделанные из французских трофеев, вообще уклонились от боя, уйдя далеко на ветер, где их не могла достать испанская артиллерия, а «Тринидад» в гордом одиночестве продефилировал вдоль строя всей Армады, не обращая никакого внимания на ведущийся по нему массированный огонь, а затем развернулся и бросился на испанский арьергард, проигнорировав многочисленных «купцов». Джеймс с расстояния в несколько миль мог во всех подробностях наблюдать за маневрами дымящего тринидадского монстра, который с необычайной легкостью и на большой скорости, никак не вязавшихся с его огромными размерами, кружил вокруг испанской линии баталии, все больше сгоняя ее в кучу, и превращая в одну групповую цель, где ни один выстрел не пропадал даром. Иногда съемка прерывалась, и возникала другая картинка, из чего Джеймс сделал вывод, что «кино» снимали не только на «Аскольде», но и на «Тринидаде», поскольку обстановка вокруг была другая, и съемка в этом случае велась из боевой рубки броненосца (Вячеслав подсказал). На глазах у изумленного Джеймса носовая башня «Тринидада» развернулась в сторону цели – крупного испанского галеона, затем последовал выстрел, и все заволокло дымом, а когда он рассеялся, то галеон – вернее то, что от него осталось, уже наполовину погрузилось в воду. «Тринидад» избегал вести бой «борт – в борт», а предпочитал атаковать с носа или с кормы, находясь практически все время в мертвой зоне для бортовой артиллерии ближайших испанских кораблей, которые обстреливал в данный момент. Остальные же находились гораздо дальше, загораживались корпусами других кораблей линии, и вести прицельную стрельбу не могли. Но окончательно добило Джеймса то, что появились кадры, снятые с высоты птичьего полета! Летательный аппарат тринидадцев находился над районом боя и снимал «кино» сверху, с высоты в несколько сотен ярдов!!! Такого еще не видел никто, и Джеймс буквально впился взглядом в экран, стараясь не упустить ни одной мелочи.