– Хватит! Зарядили, как попугай, «не помню, не помню»! – рявкнул «валповец» и невольно улыбнулся от внезапно получившегося каламбура.
Альберт Валерьянович сдержал усмешку.
– Думаю, что меня взяли на сейнер «Попугай» силой. Возможно, я им обещал показать еще один остров с маяком.
– Какой еще остров?
– На Балтике ведь есть много других островов с маяками.
– Это вы помните или предполагаете? – нахмурился финский офицер.
– Это общеизвестный факт. Например, остров Пенисаари, – Шпильковский был еще на фронте, когда в войсках распространили хорошую весть – доблестная Рабоче-Крестьянская Красная Армия захватила этот стратегически важный остров с маяком.
– Пенисаари, – со злостью, застрявшей в горле, поправил русского офицер «Валпо», – и какие острова с маяками вы еще знаете?
– Не помню, но они точно на Балтике есть, – уверенно сказал Альберт Валерьянович.
– Ладно, – буркнул Рупертти и нажал на кнопку под столом.
В кабинет ворвался долговязый солдат, на сей раз не тот, с длинным именем на «Л», а другой.
– Паавали, отведи господина, – приказал Рупертти.
Верзила, от которого за версту чувствовалась ненависть ко всем русским, грубо покрикивая на Альберта Валерьяновича, отвел его в камеру.
На этот раз в ней никого не оказалось.
«Решили испытать меня одиночкой, – подумал Шпильковский, – мне же и лучше, хоть отдохну».
К своему удивлению, он заметил, что температура в камере заметно понизилась. И с потолка на пол начала капать вода. Капли ржавого цвета собирались на потолке и с гулким звуком разбивались о бетонный пол.
«Психологическая атака… – ухмыльнулся Альберт Валерьянович, – что ж, будем закалять нервы».
37
Леннарт Хольмквист сидел за своим столом, под портретом Карла Густава Эмиля Маннергейма.
В лагере все было отлажено и работало, как часовой механизм. После побега троих военнопленных комендант усилил режим охраны, с помощью арестантов и профессиональных строителей, специально вызванных из Мариехамна, отремонтировал поврежденные галереи замка. Нашли заваленного камнями и щебенкой Стайнкукера. Похоронили его возле замковой стены. Заграждение починили таким образом, что военнопленным вообще стало невозможно подобраться к стене и вышкам. За счет пайка самих же заключенных лагеря пришлось покупать дополнительные мотки колючей проволоки. Вместо взорванной вышки построили новую и поставили еще одну, дополнительную, около дороги, ведущей к поселку. Военнопленным Хольмквист зачитал строгий приказ, что при попытке к бегству будет открыт огонь на поражение без всякого предупреждения. А ведь раньше охрана должна была сделать предупредительный выстрел в воздух.