Её волосы — такие густые и тёмные — скользнули по её плечам.

— Такую женщину как я обязательно нужно попробовать.

Люк не спорил. Он осушил бокал, получая удовольствие от жжения, от мгновенной вспышки боли. Порой он нуждался в этой боли, чтобы напомнить себе, что он ещё жив. После всех долгих лет, что он ходит по земле — чёртовы века — иногда его окутывал туман, и чувства притуплялись.

Но сегодня ночью — с ней — он будет чувствовать.

Поймав женщину за руку, Люк повел её к дверям. Словно повинуясь инстинкту, люди расступались перед ним — а ещё благодаря его несильным психическим толчкам. Люк не собирался медлить. Не тогда, когда она в его руках.

Вышибала открыл им дверь, и Люк вышел в ночь. Жаркую и тёмную — для него идеальную. Продолжая держать женщину за руку, он завернул за угол здания и, когда убедился, что поблизости никого нет, прижал её к деревянной стене.

— Ч-что ты делаешь?

Его глаза сузились. Он превосходно видел в темноте. Один из его многочисленных талантов. Люк сжал горло женщины.

Она ахнула, и он ощутил бешеный пульс под рукой. Только Люк мог побиться об заклад, что лихорадочное сердцебиение вызвано не возбуждением.

Страхом.

Зачем, ад её побери, она подошла к нему, если боится?

— Ты знала, кто я, ещё до того как вошла в бар.

Она уставилась на него.

— Почему? — спросил Люк. — Почему ты идешь со мной?

— Может, я из тех женщин, кто любит мужчин с тёмной стороной.

О, он многое знал о темноте.

— А вот почему — совсем не важно, — добавила она, не отрывая от него взгляда.

Пока он смотрел в её глаза — эти невероятно голубые глаза — мог поклясться, что её слова эхом отразились в его голове и…

Её глаза слабо светились в темноте.

Люк покачал головой. Погладил большим пальцем её горло, вырисовывая маленькие круги на её коже.