Ощутила щелчок по носу, и зарычала, пытаясь вычислить, где стоит этот нахал.

— Я нагрешу прямо сейчас, как только сниму с себя платье, и ты окажешься в моих руках!

Марк снова ухмыльнулся, и подметил.

— Это очень двусмысленно звучит, Виктория. — Голос сзади, и я шагнула назад, ударяясь о торс соседа. Ну наконец-то!

— Я не то имела в виду, и ты прекрасно это знаешь!

Руки опустились на талию, и я проигнорировала мурашки, разлившиеся по коже, и дернулась, стряхивая клешни этого мерзавца.

— Ты вела себя, как очень плохая девочка…

Даже сквозь ткань я ощутила его дыхание и бархатный шепот, который почесал за ушком мою внутреннюю богиню. Ну и что! Помогать-то он мне не спешил!

— Ты издевалась надо мной…

Руки поползли вверх, и моя попытка стряхнуть их не увенчалась успехом.

— Лгала родителям…

Еще выше, и я уже начала бояться, что Марк воспользуется моим безвыходным положением.

— Врезала Милене…

— Я ей не врезала! — Оттолкнулась от груди, и развернулась лицом к соседу. Хотя, как лицом. Передом. Скажем так… — Я просто оступилась, и заехала локтем ей в глаз! Это была случайность!

Тихий смех раздался совсем рядом, и я ощутила тепло его загорелой кожи своей грудью. Отступила назад, злясь на себя, за предательских бабочек в животе, на него, за то, что не помогал мне, на Милену, за то, что Аполлон знал, как ее зовут. Дурацкий день! Абсолютно!

— У нее фонарь под глазом благодаря тебе. И не говори, что сожалеешь, я ни за что не поверю. — Нет, ну он издевается!

— Я сожалею! — Сказано таким тоном, что Марк снова едва не расхохотался, услышав мои слова. — Доволен теперь?

— Нет, Виктория.

Голос Марка зазвучал тише, и я с ужасом осознала, что он вернулся в комнату.

— Эй! А я?