Помолчав несколько секунд, Алессандро положил на стол записку, которую ранее вытащил из пиджака.

— Два дня назад леди Теренти ушла к своему супругу…

— Но он же… — Джинронг хотел что-то сказать, но вовремя остановился.

Старейшина, будь то он или она, не без причин использовал такую формулировку.

— «Ушла», — Алессандро пододвинул записку мне. — Как и другие. Два старших сына Колумбуса и сводный брат Императора Магбы также «ушли». Мы, те кто остался после «ушедших», предпочитаем считать, что они сменили форму существования. Нам известно о восьмидесяти четырех подтвержденных случаях добровольного «ухода».

Фраза Гилберта «Задумайтесь, Пробужденные!» не могла не вызвать волну вопросов. Он был слишком знаменит, слишком силен, слишком загадочен для своей эпохи. И раз сам старейшина из Дворца Кроноса говорит об ушедших вслед за ним, значит последствия и впрямь оказались велики.

— Там, во Фризе, вы с Гилбертом и Кузаном, запустили нечто ужасное, — Алессандро покачал головой. — Пробужденные с громкими прозвищами, Рыцари, Монархи, Императоры, один за другим «уходят» вслед за Гилбертом. Вам, жителям Земли, повезло не знать всего того хаоса, что сейчас творится в Титардо. Но сейчас речь не о них, а о «Последнем дне мира Фризе», господин Голд. Вы — живое наследие Братства. Каждый из тех, кто ушел с Гилбертом, оставил через вас послание мировому сообществу Пробужденных. Помните предсмер… последние слова господина Кроноса?

Такое не забудешь! Крик души личного оружия, лишившегося хозяина, до сих пор вызывает у меня чувство сострадания.

Я говорил громко и четко, стараясь вложить в слова гордость и характерный акцент Кроноса. Человека, обладающего поистине невероятной силой!

— «Ты видишь могилу того, кто подчинил себе само время. Я — Кронос Эстебан, человек, прикоснувшийся к его самой верхней и самой нижней границе. И к тому, что лежит за гранью понимания Пробужденных. Задумайся, Пробужденный! Есть ли действительно разница между мгновением и вечностью?»

— Я искренне вас ненавижу, Джон! — Алессандро на секунду дал волю чувствам и слезы полились из его (ее) глаз. — Ненавижу!

Старейшина откровенно рыдает и утирает слезы, не стесняясь нас с Джином и своего высокого статуса.

— Леди Теренти… она знала, что вы не поймете послание ее мужа. Вы не член Братства! Даже не друг её… ушедшего супруга. Понимаете, Джон? Они все были исследователями! Гилберт, Колумбос и даже Леонидас… этот чертов солдафон, не дающий павшим воинам обрести покой. Та стерва, Рея Маккой! Селебрети, звезда экранов, дочь Корпорации, в своем роде была исследователем циклов человеческой жизни. Все они… ушедшие… оставили после себя послание Пробужденным.

Я помню события последнего дня погибающего мира Фризе, так, будто это произошло только вчера. Рея Маккой иссушает саму себя, передавая мне «время жизни» — годы отпущенной ей жизни. И ее последние слова, что так сильно тронули Эрато Маккой.

«Я та, чей Дворец Жизни стал идейной основой для сыворотки «Время жизни». Задумайся, Пробужденный! Разве это нормально, что кто-то точно знает, сколько времени жизни тебе отпущено?»

Императоры из Братства, величайшие представители нынешней эпохи Титардо — богатейшие, известнейшие, сильнейшие — посреди выжженного боем города, один за другим кончают свою жизнь самоубийством. Гилберт «уходит» одним из последних, напоследок превращая свое тело в статую.

«Я — Гилберт Бейтс, основатель сверхнавыка «Идентификации». Исследователь, побывавший в мирах за пределами Системы. Задайся вопросом, Пробужденный! Что такого я мог узнать о Системе, чтобы сделать такой выбор сегодня?»

А следом за Гилбертом, уходит и тот, с кого началась вся история с Городом и жизнью после смерти. Кузан Таленор…

«Пробужденные! Я — Кузан Таленор, названный сын Максимиана Мельницы. Единственный бессмертный, пришедший из-за предела известных вам миров. Задайтесь вопросом! Зачем вы на самом деле нужны Системе? Мы узнали ответ и сделали свой выбор.»

Выходит, что тогда, во Фризе, Братство говорило не о Городе и «жизни после смерти», а о жизни за пределами миров Системы. Звучит похоже, но разница довольно значительна. Каждый из Императоров, будь то Кронос, Рея или Гилберт, так или иначе уперлись в рамки мироздания, установленные шестью Истинными Божествами.