— Хорошо, — доставая из кармана складной нож, поддел пальцами ткань и начал аккуратно её разрезать.

— Ох... — Вздох облегчения ворвался в мои лёгкие.

Порывисто обняв Адимуса, я вернулась в ванную, снимая одежду. Вставая под тёплую воду, смывала с себя остатки утреннего купания, грязь и засохшую кровь на многочисленных ссадинах. Все тело превратилось в сплошной сгусток боли. Только сейчас я поняла, что выгляжу как жертва домашнего насилия. Закрыв глаза, уперлась головой в стену. Слезы полились сами собой.

— Эй, ты там как? — раздался вежливый стук за дверью.

— Всё прекрасно я сейчас, — похлопав себя по щекам, вытерла нос.

Хорошо хоть лицо не распухло как помидор. Но на этом, похоже, мое везение закончилось. Стирая свой костюм, долго пыталась вывести многочисленные пятна после чего решила бросить эту затею. Прополаскивая все от мыла, выжала, оставляя лежать в раковине. Спасти наряд после всех приключений можно было только огнем или дорогой химчисткой, хотя первый вариант лучше.

Обмотавшись большим полотенцем висевшем на крючке двери, я крепко завязала свободные края и вышла, столкнувшись носом с грудью в грязной рубашке.

— Эээ... — Адимус ловил ртом воздух.

— Ты чего? — Спросила, непонимающе помахав рукой.

— Так нельзя, оденься.

— Во что, если не секрет?

— Ах, да, вот я тебе принёс.

— Спасибо. Ванна свободна, прошу.

Забирая протянутую стопку вещей, указала на открытую дверь. Адимус скрылся за ней, оставляя меня в одиночестве. Услышав шум льющейся воды, я решила быстрее одеться и не бегать по холодному дому полуголой.

— Мда, — прошлась пальцами по неаккуратным швам.

Грубая ткань в руках напоминала старую застиранную робу. В такой постоянно приходил с работы домой сосед, живущий в квартире напротив. Глаза черные, весь чумазый, потный и вонючий, страх. Напоминал он мне чем-то Мэрилина Мэнсона с подводкой из осевшей графитки. Его жена Вера постоянно орала как оглашенная, убирая разведенный мужем бардак. Ванная у нее отмывалась только с помощью самой бронебойной химии и противогаза с двумя банками.

«Умора», — хихикнула, вспомнив, как в таком виде она открыла дверь.

Застегивая пуговицы, я думала, сколько мне понадобится времени для высыхания нижнего белья. Привычка, чтобы грудь была строго раздельно, а не разгульно куда хочу, заставляла нервно разводить плечи.

— Чай будешь? — голос эхом отразился от стен, прозвучав слишком громко.

Обернувшись, я увидела полностью преобразившегося Адимуса. На нем была светлая рубашка свободного кроя и такого же цвета штаны. Подкатанные до локтей рукава обнажали крепкие, увитые слегка выступающими венами руки.