— Нам сюда, — открывая массивные врата, пропустил вперёд.
Меня сразу обдало запахом кофе и пряных специй. Внутри все было уставлено огромными деревянными ящиками. Казалось, одно неловкое движение и что-нибудь обязательно упадет тебе на голову.
— Чего встал, заходи, — хриплый смех разрушил тишину.
— Убедись, что все хорошо заперто. — оставаясь в тени, Теон махнул подходящему мужчине.
— Стойте здесь, — тот дважды обошел помещение, прежде чем погасить все свечи.
Было слышно, как Теон медленно отдалился, пока не раздался грохот разбитой посуды и соответственно последовавшей ругани на другом языке. Судя по эмоциональности произношения, отборный мат, понятный далеко не каждому.
— Мак, у меня нет времени здесь ползать, ты достал то, о чем я просил?
— Да, — Чиркнув спичкой, мужчина зажег керосиновую лампу.
Ого, вырвался непроизвольный вздох восхищения. Мак заметно отличался от обычного человека. Рога на голове, рыжеватые волосы, завязанные кожаным ремешком.
— Это для неё? — Мак ехидно усмехнулся, откровенно изучая мою фигуру. — Могу представить, чем смогла заслужить такой ценный подарок.
Я видела, чего стоит Теону оставаться невозмутимым.
— Мак, раз уж мы пришли.
— Сейчас.
Высовывая из верхнего ящика стола плотный мешочек, он осторожно развязал ткань, вытряхивая скомканный листок.
— Лия, возьми, — Теон подозвал меня к себе.
Конечно, если там взрывчатка лучше подорвусь я, неспроста же они боятся прикасаться к этой штуке. Вот откуда пошла традиция везде пропускать женщин? Давным-давно, в стародавние времена, люди жили в пещерах, постоянно осваивая новые, в которых, как правило, жили дикие звери. Мужчина посылал женщину вперед, а сам находил причину остаться снаружи. Потом возможны два варианта. Первый: раздается рык, крики и чавканье, женщина растерзана. Второй: через некоторое время слышно недовольное ворчание — все хорошо.
— Как же она... Ха-ха...
Мак рассмеялся, откинув голову, Теон же казался шокированным. Я что сейчас размышляла вслух?
— Лия, никто тебя не съест.
— Ладно, — выдохнула, с опаской разворачивая свернутые листы, пока на ладонь не выпало серебряное кольцо.