— Да, ты прав, — рассеянно проведя ладонью по лбу, пробормотал Юрий и вдруг схватил Руднева за руку: — Если найдем золото, я ее украду!
— Сначала надо дождаться, пока она выздоровеет, — устало загребая пыль ногами, заметил Саша. — И зачем красть? Ольга и так…
— Да не ее! — блаженно улыбаясь, хмыкнул Лобанов. — Магдалену!
Лишь на третий день Ольге стало немного лучше. Разбив лагерь неподалеку от монастыря, друзья ежедневно приходили в лазарет. Руднев часами оставался у постели больной, а Лобанов, посидев немного, начинал настойчиво искать встречи с сестрой Магдаленой и тенью следовал за ней по пятам. Странно выглядели они рядом: огромный, широкоплечий мужчина и маленькая, стройная женщина в накрахмаленном белом чепце и черном монашеском одеянии. Как ни поглощен был Саша заботами об Ольге, он сумел заметить, что сестра Магдалена вскоре начала довольно благосклонно принимать знаки внимания Юрия и уже не пыталась избавиться от его общества. Но когда время посещения больных кончалось, она становилась непреклонной и друзьям приходилось покинуть лазарет.
На четвертый день, утром, Юрия и Сашу ждала радостная новость: Ольга сидела, откинувшись на подушки. Улыбаясь, она протянула навстречу им исхудавшие руки.
— Как я счастлива вас видеть, милые мои мальчики! Мне уже полегчало, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. А где Вок?
— Готовит обед, — поглядывая в дальний угол зала, где мелькал белый чепец Магдалены, сообщил Лобанов. — Опять варит рис. Кажется, я буду сыт им на всю оставшуюся жизнь.
— Не ворчи, — улыбнулась Ольга, — где ему взять для вас разносолы? На войне как на войне.
— Мы уже привыкли, — не сводя с девушки влюбленного взгляда, заверил Саша. — Главное, ты поправляйся скорее. Впереди еще долгий путь, надо набраться сил.
— Жаль, что я вас задержала, но так уж получилось. Слишком много всего сразу свалилось: гибель Фына, крысы в этой ужасной деревне, потом смерть китаянки… Ты куда, Юра? — спросила Ольга, увидев, что брат поднялся.
— Так… Вы поговорите пока, я сейчас, — рассеянно ответил Лобанов и быстро направился по широкому проходу между топчанами к выходу из лазарета.
— Что с ним творится? — Устало откинувшись на подушку, девушка поправила волосы и вопросительно взглянула на Руднева. — Вскакивает, куда-то бежит. Впрочем, мама рассказывала, что в детстве он был большим непоседой и отчаянным шалуном. Жаль…
— Ты жалеешь о детских шалостях Юрия или о безвозвратно ушедшем времени? — мягко улыбнулся Руднев. — В отличие от него твой брат скоро вернется. Поверь, так и будет.
— Я не о том. — Ольга прикрыла глаза и на секунду умолкла, словно собираясь с силами. — Хотелось серьезно поговорить с вами, а Юра опять куда-то ускакал… Хотя, может быть, нам лучше поговорить без него?
— Говори, я слушаю. — Саша почувствовал смутное беспокойство: что у нее на уме, о чем она думала во время болезни?
— Мне кажется, вам не стоит задерживаться, — решившись, сказала Ольга. — Зачем терять время, если я еще не скоро буду твердо стоять на ногах?
— Как ты можешь? — укоризненно покачал головой Руднев, но она закрыла маленькой горячей ладонью его губы.
— Молчи! Без меня вы сможете двигаться намного быстрее и скорее вернетесь, а я стану ждать. Пожалуйста, не возражай! Слабая женщина — лишняя обуза. Оставаться в Шанхае было нельзя, но здесь совершенно безопасно: глухая, безлюдная провинция, маленький, спокойный городишко, уединенный монастырь. Идите, Саша, идите! Уговори Юру, а за меня не волнуйтесь. Я непременно поправлюсь, честное слово.
— Ты твердо решила? — Руднев нежно поцеловал кончики ее пальцев. — Знаешь, очень не хочется расставаться. У меня спокойнее на душе, когда мы все вместе. Вдруг тебе придется очень долго ждать нашего возвращения?
— Ничего, я умею быть терпеливой, — слабо улыбнулась девушка. — Уже научилась ждать. Важно только твердо верить, что все обязательно будет хорошо, вы непременно вернетесь и, как в старой доброй сказке, волшебным образом появится белый пароход, синий океан, чужой далекий берег, где мы начнем новую прекрасную жизнь. Ведь так, да?