Он улыбнулся:

— Полагаю, у них могут быть проблемы с национальной гвардией там, на побережье. А может, им перегородил дорогу какой-нибудь грузовик или что-нибудь еще?

— Очень надеюсь, что ничего такого не случилось, — проворчал я, отворачиваясь от окна. — Я вложил в них кучу денег.

Тонкие арийские брови Тео взметнулись вверх.

— Не беспокойся. Думаю, Гельмут и Микки не глупы. Они вернутся. Значит, Гельмут работает теперь на тебя.

Я не понял, вопрос это или констатация факта, поэтому проигнорировал его слова. Тео взял у Мамута сигарету и передал мне. Я глубоко затянулся, потом еще раз.

— Предпочел бы что-нибудь посильнее этого. — Я вернул сигарету Тео.

Он сделал затяжку и произнес уголком рта:

— Тебе нужна доза?

У меня екнуло сердце. Мне понравились его слова. Мне вообще нравился этот парень. Нравилось находиться здесь наверху, в его прекрасной башне с ужасной коллекцией «Мечта танжерца», нравились его длинные ногти на пальцах, книги, выстроенные длинными рядами, астральные карты, унаследованные от одной из матерей, его по-детски чмокающие губы.

— Гмм?

Он подошел к книжному шкафу и достал алюминиевую коробку для кинопленки.

— Спрашиваю, ты хочешь дозу?

Я пожал плечами.

— Решай сам. Могу обойтись, — сказал я, словно меня это мало волновало.

Я видел, как люди тащатся по сточной канаве за дозой кокаина. Униженные или бессовестные, они заглядывали в рот какого-нибудь мерзкого наркодельца и лизали его ботинки за возможность кайфа. Я не стану так низко падать. Пока — не стану. Я отнесся к предложению дозы как отнесся бы к предложенному пиву: принял его элегантно и рассеянно, едва ли выдавая волнение, но, как только Тео занялся приготовлением кокаина, заметил, что белые дорожки порошка, выстроенные на мраморном подносе, неравной длины. Тео что-то говорил, свертывая банкнот в тысячу песет, но я не слушал. Я изучал три дорожки как начинающий наркоман, пытающийся определить, какая из горок белого порошка длинней и толще, поскольку знал, что тевтонское воспитание Тео заставит его блюсти этикет — предложить поднос сначала гостю. Этот важный ритуал вежливости был бы нарушен, если бы я, приняв поднос, потратил хотя бы мгновение на оценку доз, потому что создалось бы впечатление, будто я попытался воспользоваться великодушием хозяина дома с целью обеспечить себе наибольшую порцию порошка. Моя задача в этом непрописанном ритуале, следовательно, заключалась в том, чтобы соблюсти учтивость и определить, какая из доз больше, до того, как мне предложат поднос. Таким образом, всем показалось бы, что я выбирал наугад. Я облизал губы. Тео передал мне поднос и соломинку.

— Отлично, — произнес я будничным тоном.

— Кажется, левая доза немного больше, чем другие, — заметил таким же тоном Тео.

Я вздохнул и занюхал среднюю полоску. Слизывая с десен крупицы порошка, оторвал взгляд от подноса и перенес его в другую сторону.

— Большую дозу возьми себе, Тео, — сказал с улыбкой. Немного нашлось бы наркоманов, способных на такую вежливость.