Тангейзер наклонился и просунул руки под Грегуара. Тело мальчика было обмякшим, но не холодным. Матиас поднял его, прижал к груди, но только сойдя на берег, понял, что Грегуар мертв.

Он не дышал, а губы и широкая полоса обнаженных десен были синими.

Госпитальер чувствовал, что душа мальчика уже отлетела.

Отчего он умер? В лодки не было крови. Может, ранение стало причиной заражения крови? Опиум убил бы его гораздо раньше, будь доза слишком велика. В этом случае парень просто не проснулся бы. А так он проснулся и достал сорочку из торбы. Неужели это ничтожное усилие его убило? Как же бессмысленно было умирать здесь, теперь, когда все позади!

Тангейзеру хотелось встряхнуть его.

Он вспомнил мальчика с родимым пятном.

Вспомнил Юсти.

Грегуар, по крайней мере, увидел восход солнца.

Этого достаточно. Должно было быть.

Матиас отнес мертвого мальчика в лес. Он обогнул разбитый вокруг костра лагерь и его веселящихся обитателей. Никто из них по-настоящему не знал Грегуара. Мальчик был занят только тем, что вел их по окровавленным улицам своего города. Им нет нужды видеть еще одного мертвого ребенка. Эстель он скажет, что видел, как Грегуара уносит дракон. Мышки тоже этому поверят. А остальные поймут.

Когда голоса его спутников стали почти не слышны, госпитальер остановился. Перед ним была зеленая поляна, освещенная мягким светом. Он положил Грегуара на траву и опустился на одно колено рядом с ним.

– Ты единственный, кто не должен был умирать, – сказал он мальчику. – Единственный, у кого не было причин оставаться со мной. Единственный, кого я выбрал, когда не был обязан выбирать. Ты любил лошадей. Они тебя тоже любили, и я знаю, что не без оснований. Ты нашел мою дочь в самую темную из ночей. Ты соединил нас с Карлой. Ты остался со мной, не покинул меня. Ты вел меня сквозь кровь и гром и ни разу не дрогнул. Если бы мы не встретились, ты по-прежнему любил бы лошадей. У меня разрывается сердце, но я не буду лгать: я не жалею, что так вышло. У меня нечем выкопать тебе могилу, и я оставляю тебя здесь, на съедение диким зверям и птицам. Я желаю себе такой же судьбы и не вижу в этом бесчестия.

Тангейзер посмотрел в лицо Грегуару – в последний раз.

В смерти мальчик был так же уродлив, как при жизни.

– Это будет могила воина, – пообещал ему рыцарь.

Потом он опустил голову и окунулся в печаль. Но ненадолго.

Услышав смех девочек, иоаннит встал.

Карла тоже была на поляне – она опустилась на колени рядом с мужем и взяла его за руку.

Она взяла с собой Ампаро.

– Карла, ты никогда еще не была такой красивой, – прошептал Матиас.