Но не было времени предаваться ностальгией по прошлому. Лодка уткнулась в белоснежные ступени, спускающиеся в воду.
Я не успела выйти, из покачнувшейся лодки сама только потому, что из-за ближайшей колоны к воде вышел мужчина.
Протянув мне руку, помог переступить разделяющую полоску воды.
И я утонула в мерцании его глаз, отмечая где-то на периферии сознания, что жизнь исполосовала его лицо шрамами и отметинами, но эти следы не делали его уродливым, а наоборот, добавляли в его образ харизму.
— Я, так понимаю, что один из моих подопечных решил обеспечить вам ночевку в питомнике.
Его голос, завораживал, так бы и слушала, поэтому несколько запоздало, ответила:
— Простите, за внезапное вторжение, но Семтюрмонель открыл дверь, не спрашивая у меня.
— О!
И столько в этом О, было смысла, глубины и еще чего-то ускользающего, что я решила простить ему такую краткость.
Его звали Баирон, почти как цыганский барон, потому что волосы у него были насыщенного фиолетового цвета, а значит он принадлежал к этому вольному народу. А может как Байрон, потому что, как и древний поет, он рассыпал вокруг себя стихотворные строчки от которых таяло сердце.
Он мило извинялся, что не ждал гостей, но все же пригласил в свою берлогу, которая обнаружилась на склоне прекрасной долины. Этот остров был питомником по разведению псисов. Этих милых жабо-псов.
Предложив разделить с ним поздний ужин, он был удостоен самой горячей благодарности с моей стороны. Рыба, обжаренная на углях и салат, сдобренный каплей масла и посыпанный сыром и множеством орешков и семян, были встречены мной на ура, а бокал вина, который предложил хозяин утащил мои мысли куда-то не туда.
Где-то там далеко остались проблемы и заботы, а здесь и сейчас мое сердце стучало как сумасшедшее, когда его губы произносили очередные поэтические строки.
Темы для разговора не заканчивались, за вином последовал чай, затем фрукты, потом мне предложили уникальные сладости и снова чай.
Мне все время хотелось спросить, почему он здесь один, ведь его берлога точно говорила о том, что он одинок. Почему такой харизматичный и не старый мужчина коротает свои дни вдали от всех.
Но я все откладывала этот вопрос, потому что с его подачи вспоминались самые смешные случаи из жизни.
Из моей и из его.
Когда небо начало розоветь, мы оба с ужасом осознали, что нужно прощаться.
Стоя на ступеньках грота, я чуть не плакала.
Почему так мало, ведь кажется, что я знаю его миллион лет и весь этот миллион сумел втиснуться в одну ночь.