– Скорее всего, её вывезли из города во время пожара, – я наклоняюсь ближе над столом. – Гель, там не дело, а чёртово недоразумение. Пара клоунов пытались похитить Туманову, но у них из-под носа её увёл какой-то мужчина. После этого, по словам очевидцев, они скрылись на чёрном или тёмном автомобиле представительского класса в неизвестном направлении. Дороги перекрыли не сразу…

– Не думаю, что они успели проскочить, – цокает Ангелина. – Сколько у них было времени?

– Час с небольшим от момента начала пожара.

Власова резко отъезжает на стуле, подхватывает со стеллажа дорожную карту и раскладывает между нами.

– Дай карандаш, – задумчиво просит она, и я выполняю просьбу. – Смотри, Ярик. Допустим, подозреваемая и её сообщник решили скрыться для начала в соседней области, так?

– Допустим, – не возражаю я.

– Значит, всего три подходящих направления. Это, это и это, – она чертит на карте три линии. – Эта дорога –  наиболее перспективный вариант.

Она обводит кривоватым овалом ту самую дорогу, по которой я мчал в ночь пожара. С усмешкой киваю жене. Бывшей жене.

– Безусловно, Власова, ты права. Любой здравомыслящий человек выберет наиболее короткий путь к точке Б, но это…

– Вот и я говорю, Власов. В городе она. Или в ближайшем пригороде. Даже два с половиной часа, возьмём по минимуму, чтобы пересечь область и успеть выехать – это крайне рискованно.

– Я бы успел, – поддеваю её с улыбкой, – ты бы – тоже.

– Так то мы, – отмахивается женщина и жуёт мой карандаш.

Я чуть хмурюсь, словно снова очутился в своём прошлом, в котором мы с Гелей, ещё будучи женатыми, просиживали над очередной загадкой днями и ночами напролёт. Обгрызенный карандаш, выбившаяся прядка волос, сколотый лак на ногтях – всё в её образе бьёт по моим нервным окончаниям. Невольно я присматриваюсь к молодой и ухоженной майорше, Ангелине Анатольевне Власовой, которая более десяти лет была моим светом, моим путеводителем, моим двигателем.

В уголках глаз скопились едва заметные морщинки. Раньше она часто смеялась, а теперь? Есть ли в её жизни человек, который скрашивает вечера тяжёлых трудовых будней, с кем она проводит свои редкие выходные?

Она вытягивает губы в трубочку, втягивая карандаш глубже в рот, и замирает.

– Власов, я поняла! Поняла! – говорит Ангелина, отбрасывая карандаш обратно ко мне. – Это кто-то из персонала Туманова!

– С чего ты взяла?

– Сам посуди, Максим Аверьяненко и Фёдор Звягинцев утверждают, что Туманова ломала комедию, цитирую: «словно знала, что она в безопасности». Так? Может, она и знала, что в безопасности, что сейчас ей на выручку придёт её сообщник.

– Зачем же устроила цирк? – я закатываю глаза.

– Чтобы они могли сказать, что незнакомый субъект увёл у них девочку из-под носа... Я чувствую, Власов, что правда вот она, на поверхности... Туманова – молодая девица, неужели ты думаешь, что она просто сидела со стариком-мужем? Я уверена, что она вполне могла завести интрижку с кем-то из охраны или прочего персонала, вступить с любовником в сговор и прикончить муженька.