– Ты ее получишь уже сегодня, – заверил гнома Сайрус. – Аммок?

Варвар повел мускулистыми плечами, отчего на них вздулись мускулы.

– Имею право побыть непрактичным – сообщил он, гулко захохотал и подмигнул мне – Будем считать, что я сегодня филантроп. Ну, и потом – пусть наш проводник не думает очень уж плохо о нас всех. Должно же у него остаться теплое воспоминание хоть о ком-то из нашей компании?

– Хейген, топор твой, – Сайрус показал мне на тело Кромора.

– Да щас, – в голосе Мюрата больше не было медовых ноток – Я так понимаю, что наши пожелания тут в расчет не принимаются? Здесь такой междусобойчик деловых людей?

– Просто из любопытства, – Корвинус выставил перед собой руки, как бы рассматривая их, и я заметил, что на его пальцах замерцали ярко-желтые огоньки. – Ты всерьез собираешься помешать нам заниматься бизнесом? Штука в том, дружок, что этот топорик уже не ненужная нам вещь, а предмет определенной сделки. И это – наша сделка, тебе в ней не место. А потому дождись, пока мы закончим наши дела, или просто уйди отсюда, если это все тебя раздражает.

Скрип зубов Мюрата был настолько громок, что под куполом зала даже эхо отозвалось.

– Кро, поспеши, – я перехватил бешеный взгляд Мюрата и понял, что за этим последует. – Только осторожно.

– Скажите, господа, – эльфийка, грациозно покачивая бедрами, направилась к четырем игрокам. – Надеюсь, мой долг перед вами погашен?

– Не было никакого долга, Юленька, – Корвинус притворно замахал руками. – Какой может быть долг, о чем ты? Мы просто тебе тогда оказали услугу, по-дружески, и не более того. Такие как мы ведь должны помогать друг другу. А уж если это делается для такой очаровательной юной леди, с отцом которой все мы…

Кро была рядом с трупом монстра, и я начал движение к ней, точно зная, что сейчас произойдет.

Можно было бы этого избежать, крикнуть что-то вроде «Сайрус, они меня грохнут», но мне это было не слишком выгодно. Я уже прикинул все «за» и «против».

Метательный нож распорол мне бок, от второго я успел прикрыться щитом, но тут меня накрыло заклинанием, причем каким-то на редкость пакостным – мои ноги как будто вросли в пол.