«Наверное. Ты не в курсе, что будет со мной, когда я вернусь?»
«А что такого может произойти?»
«Вдруг я потеряю твою силу? Вернусь обычным человеком. Меня ведь вышвырнут из лаборатории за ненадобностью через пару лет, и останусь я без денег, без образования. Больше не выпадет шанс учиться в университете бесплатно. Даже связи отца не помогут устроиться на приличную работу. Вообще никаких перспектив».
«А если я не исчезну?»
«Тогда меня будут мучить экспериментами до тех пор, пока не упокоюсь под плитой с надписью “Погиб во имя науки”»
«И что ты предлагаешь?»
«Остаться здесь и исполнить своё предназначение. Если честно, самому смешно, как это звучит. А когда всё кончится, женюсь на Лайинне, проживу тихую семейную жизнь. Когда помру, ты сможешь стать таким, каким был раньше».
«А ничего, что ты человек, а она голосс?»
«Придумаем что-нибудь».
Иэн улыбнулся, вспоминая образ приглянувшейся ему девушки. Его радовало, что она, скорее всего, где-то рядом, в этом поезде. А если нет — он точно встретит её на берегу, когда проводит своих коллег.
«Ты не забыл, чем являются друг для друга наши миры?»
«Разными периодами жизни одной и той же планеты? Постой… Тогда, если я остановлю людей, вместо моего мира может появиться тот, в котором Мойран продолжил своё обычное существование? Я исчезну, да?»
«Ох, не знаю, братец, не знаю…»
Глава 11
Должно быть, сады Эдема когда-то из космоса выглядели точно так же, как эта планета.
Когда первый космический лайнер стартовал с Земли к Мойрану, его иллюминаторам открылась печальная картина: вдаль уплывала грязная, черно-коричневая глыба, сухая и безжизненная. Всё, что было возможно, из неё выкачали, сожгли, переработали и сгноили. Попытки восполнить запасы ресурсами ближнего космического пространства оказались неэффективны, и человечество погрязло в пятидесятилетней войне, в самом начале которой погибли семь из одиннадцати миллиардов человек. Воевали целыми континентами, и воюют до сих пор, но, скорее, уже по привычке.
Тех, кто остался в стороне от этой возни, называли сектантами — они готовились не к войне, а к переселению, копили не припасы, а знания. Рожали детей и учили их в закрытых школах. Вместо того чтобы искать лекарства вечным людским болячкам, они изучали космос, и вместо новейшего оружия разрабатывали космические корабли. Их обвиняли в расточительстве, судили за похищения и кражи.
И вот, на рубеже двадцать третьего века они были готовы к главному путешествию их жизни. Четыреста пятьдесят молодых мужчин и женщин на трёх тысячах кораблей отправились в путь, оставив на Земле своих потрепанных жизнью, но счастливых учителей и родителей.
Полёт на скорости, максимально приближенной к скорости света, занял без малого пятнадцать лет, четырнадцать из которых каждый человек провёл в криокамере.
Путь прошёл практически без потерь, лишь пара десятков кораблей вышла из строя по техническим причинам.