И как было хорошо потом, когда она простила ему его страшный грех…

А Зи, роскошно закинув одну длинную ногу на другую, сжимая в ломких пальцах тлеющую сигарету, в романтическом платье с оборками, которое не вязалось с ее роковым образом, с голой спиной – вся просто воплощение порока и страсти – гипнотизировала художника-декоратора, который неожиданно взял микрофон и запел песню «Ты у меня одна… Словно в ночи луна… Словно в степи сосна…»

Драматург поморщился… Это было так далеко от модерновых экспериментов сексапильной Зи, что более неподходящую песенку трудно было представить.

А с Зи постепенно с каждым куплетом словно макияж снимали – слой за слоем.

«Ты у меня одна…» – пели ее родители друг другу много лет назад, когда люди только узнали, что такое бард, а маленькая Зи училась в начальной школе…

«Ты у меня одна…» – шептал ей пятнадцатилетний мальчик на дискотеке, с которым Зи-восмиклассница держалась за руки.

«Ты у меня одна…» – эту песенку каждый раз включал у себя на планшете Василий Иванович после размолвки с Еленой, которая ждала от него каких-то слов, сразу переставала дуться, потому что сразу понимала что именно он хотел бы ей сказать, но не находил нужных слов…

«Ты у меня одна…» – говорило зеркало на потолке в спальне Эмилии, предполагая… Хотя… Что тут можно было предполагать? Она была одна в своей спальне, а зеркало на потолке осталось от прошлых хозяев квартиры…

Художник-декоратор пел хорошо.

Не так, как обычно поют актеры, не заботясь об отсутствии голоса и компенсируя эмоциями и мимикой недостатки пения, а как просто человек, который решил спеть песенку для роскошной женщины, которая ему давно и сердито нравилась. И куча народу вокруг (да не просто народу, а людей, которые, в большинстве своем, могли изобразить и исполнить что угодно и где угодно) не мешали ему совершенно.

Он пел для Зи, и все это видели. Незамысловатая песенка каждому напоминала о своем. Даже тем, кто слышал ее в первый раз.

– Артур, вы бесподобны, – выдохнула актриса слегка за сорок, которая, несмотря на внешнюю принципиальность, была вполне добродушной дамой, – Зи, твой ответ?

Зи улыбнулась и кивнула бармену, который что-то настраивал в системе караоке.

Иногда бармен понимал Зи с полуслова. В отличие от режиссера.

Драматург встрепенулся. Ответ непредсказуемой Зи мог прозвучать по-разному.

– Все говорят: он маленького роста… Все говорят: одет он слишком просто… Все говорят…поверь, что этот парень… Тебе не пара… Совсем не пара…

Гости, которые присутствовали на вечеринке, и которым было слегка за 50, слышали эту песенку от своих родителей… А может в детстве… А может на пластинке… Или просто по радио…

Но откуда ее могла знать Зи?

Зи встряхнула рыжей гривой: – А он мне нравится, нравится, нравится… И для меня на свете друга лучше нет…

Драматург уже просто догрызал свои локти. «Мы живем в мире людей, событий, процессов и вещей», – эта фраза летала в его голове, когда он виде поющую Зи, и он мучительно морщился, стараясь вспомнить: «Но должно быть что-то еще…»