Мы с суккубарой в удивлении уставились на нее. Я — потому что впервые порезала не колбасу, а кого-то живого. Эсми — черт ее разберет.

Впрочем, выяснять подробности замешательства дьяволицы особого желания у меня не имелось. Джон как раз очнулся (к моему великом счастью), и быстро взяв себя в руки, я схватила пса за ошейник, драпанув прочь.

Ноги заплетались в слишком длинном платье, в ушах звенело от лая Джона. Некоторые двери распахивались на шум, из них выглядывали суккубары, но я мчалась слишком быстро, чтобы они успевали что-то сделать.

А то на всех одного ножичка явно маловато будет.

Кросс закончился эпично для стороннего зрителя, и не очень — для меня.

Еще одна дверь открылась, оттуда вышел рогатый источник моих проблем. В этот же момент галопирующий чуть позади Джон наступил мне на подол платья.

Наряд, и без того державшийся лишь на добром слове, сполз окончательно, и запутавшись в нем, я рухнула прямо в объятия властелина.

— Я же сказал, что не хочу смотреть на твои перси, — проговорил на ухо темный, придержав мою голую спину.

— Значит надо было купить мне нормальную одежду и белье, — прошипела в ответ, прижавшись крепче к его груди, чтобы он не увидел мою.

— Уже. Из-за тебя пришлось выбраться в город. Не может же моя невеста ходить в обносках, — недовольно проворчал гад. — Отцепись ты уже от меня.

— Ага, щаз! Чтоб ты на меня пялился?

— Было бы на что…

— Хам!

— Мышь смертная.

— Упырь хвостатый!

— Мелкота.

Мелкота? Нет, он явно нарывается.

— А ты… ты… — я замешкалась, подбирая подходящее слово, но в этот момент властелин склонился ниже и поцеловал меня.

Темный властелин.

Мелкая мышь стеснялась выходить из ванной, будто под ее платьем скрывалась по меньшей мере целая преисподняя. Ха, глупая.