Ну или с моим псом Джоном что-то стряслось, но это менее вероятно — он у меня мальчик дисциплинированный, в отличие от той же самой Глаши.

— Лютый, приезжай, — сразу перешел к делу Вова.

Лютый — это тупая кличка, которую мне еще в школе дали, и с которой я мирилась лишь потому, что мое имя было еще хуже.

— Что случилось? — уточнила, чувствуя, что с деньгами, заплаченными за банкет, придется распрощаться.

Раз Вова просит приехать — значит дело серьезное.

— Глашку ее хахаль бросил. И ей нужна поддержка вашей шайки-лейки, так что жду у себя дома. А пока поеду сестренку из бара забирать, чтоб она там с горя делов не натворила.

— Но ты же знаешь, я сейчас далеко… — попыталась выкрутиться.

Не то, чтобы мне не хотелось помогать Глаше, но может дело не такое уж важное?

Она у нас дама чувствительная, могла сама себе все навыдумывать… а у меня животик кушать просит.

— До полуночи домчать успеешь, — отрезал Вованыч. — Сама знаешь, без весомой причины я ваш баб совет к себе домой бы не позвал…

Тут он был прав.

Не то, чтобы мы доставляли Вове слишком много хлопот… просто так сложилось, что среди нашей одинокой женской компании он был единственным представителем сильного пола. И потому зачастую, по доброте душевной, решал все наши проблемы, начиная от тех осмотра автомобилей и заканчивая сборкой шкафа.

Поэтому звонить без веского повода никому из нас он не любил, чтобы не припрягли для каких-нибудь мужицких дел. Добрый он был, наш Вованыч, хоть и казался иногда букой.

— Поняла, вызываю такси, — вздохнула я.

— Ключи у тебя есть, — Вова повесил трубку.

Ну ладно, куда деваться. Долг подруги зовет — Глашка тоже кучу раз меня выручала.

До дома Вованыча я добралась быстро, хотя такси обошлось по двойному тарифу. Еще бы — канун Нового года. Ладно хоть в пробку не попала, и ждала машину недолго.

Порывшись в сумочке открыла нужную дверь и едва удержалась на ногах — навстречу мне выскочил Джон.

— Скучал, милый? — я потрепала пса за ухом, вошла в квартиру, включила везде свет.

Так, а где остальные?