— С такой челюстью я бы жрал людей!

— Ты — да, — насупилась колдунья. — Не сомневаюсь. А вот лютозверь никого, кроме живности, не ест, умничка такая.

Монстр смущённо шаркнул ножкой и махнул лапой: дескать, да ладно вам!

— Откуда ты знаешь?

— А ты тоже это знаешь. Просто не помнишь. Санни сказал, что с тех пор, как лютозверь появился в селении, ни одного человека не пропало. Уверена, зубастик ещё и из леса выводил заплутавших. Так, зубастик?

Он глухо рыкнул, а потом уселся на корточки в противоположном конце коридора, как дворняга какая, и тоскливо протяжно завыл.

— Бедняжечка! Разве ты не слышишь, Верд? Он расстроен!

— Он жрать хочет!

— Хочет, — согласилась девушка. — но тебя всё равно не сожрал, хоть и мог бы. Пусти!

— Вот ещё!

— Пусти, Верд! Он пытается что-то сказать!

Нелюдь и правда пытался. Не слишком успешно, объясняясь отрывистыми жестами, меняя интонации рычания.

— Что из тебя выйдет отличное жаркое! — подсказал охотник.

— Ой, это же шарада! Он показывает шараду! — восторженно завопила Талла и завертелась таким угрём, что удержать ей под мышкой стало решительно невозможно. — Это он! Он показывает себя!

Девчонка заплясала на месте от нетерпения, а лютозверь совершенно по-человечески принялся водить лапами. На всякий случай, Верд поудобнее перехватил меч, но, чуть погодя, и сам увлёкся загадкой.

— Он показывает, что он идёт.

— Да какое идёт? — поправил Верд. — Лыжи он показывает! Лыжи!

— Идет!

— Р-р-р-ра! — прервал спор лютозверь, указал когтем на Таллу и коснулся кончика крючковатого носа.

Колдунья показала язык и пихнула наёмника: